Эстетика боли

               

Когда скульптор, замыслом объятый,
Сечёт без сожаленья мрамор плит,
Не стон камней, не скрежет грубоватый —
Он слышит то, как форма говорит.
Так боль для нас — не крик и не уродство,
А лишь мазок на вечном полотне,
Где скорбь являет высшее господство
В своей холодной, строгой красоте.

В изгибе ив, что плачут над водою,
В морщинах старца, в шраме на челе
Мы видим не борьбу с лихой судьбою,
А письмена на выжженной земле.
Расколотая чаша нам дороже,
Чем та, что блещет новизной пустой.
Ведь трещина на бархатистой коже
Наполнена историей живой.

И в музыке минорные созвучья,
Что заставляют сердце замирать,
Несут в себе не горе и безлучье,
А высшую, иную благодать.
Так и душевная, немая рана,
Что ноет в самой сокровенной мгле —
Лишь часть великого, седого плана,
Узор на мироздания стекле.

Пусть говорят, что боль — удел страданья,
Что это яд, и мука, и тюрьма.
Но боль — есть высший миг самосознанья,
Где торжествует линия сама.
Она — чеканщик нашего обличья,
Она — ваятель истинных высот.
И в этом — всё трагичное величье,
Что в красоте единственной живёт.