Опять моя строка горбатит спину

Опять моя строка горбатит спину,
Капризно нарушая ритм стиха.
Её сую поспешно в середину,
Но снова слышен голос петуха.

Ей нужен конь-огонь, клинок и знамя,
Чтоб жизни не мешало, слово «быт»,
Чтоб мчать вперёд, чтоб ветер за ушами,
И высекала звёзды сталь копыт.

А на ромашках ямб пусть слёзно ноет:
«Не любит – любит»…это не для нас,
А нас, с тобой, пусть камертон настроит,
На грозный, в бой бойцов идущих, бас.

Но тут и я ей рыкнул грозным басом:
«А ну-ка, ша! Куда тебя несёт!?
И ввел, с размаха в вену антидот.
Не рановато ль примерять лампасы?

Сказав всего лишь только букву «А»,
Решила: жизнь проста, как дважды два.

Но каждая, а их ведь тридцать три!
Особо в миг спонтанного экстрима
Необъяснима и неповторима…
Редка  и уникальна, как тигрин.

А станешь мчать галопам по Европам,
Возможно, доберёшься лишь до «У»
И будешь всюду голосить: «Ау!»,
Но это будет жалкий глас в пустыне
Запутавшейся мухи в паутине.

И даже эхо, проблуждав по тропам,
К тебе не доберётся автостопом.

Так что умерь гордыню, прыть и спесь,
И прежде, чем решать судьбу других,
Семь раз отмерь, семь раз проверь и взвесь,
Чтоб не принять чужих вдруг за своих.