Время сов

Алексей Дмитриев

ВРЕМЯ СОВ

2022 г
Забытое солнце
Мы слышим таинственный голос Творца,
когда в поднебесье открыто оконце.
И плавится время, и кожей лица
слепой ощущает забытое солнце.

Крестное знамение
Приходит покой от всесильного жеста.
Умирены чувства и мысли тихи.
И даруй мне днесь золотое блаженство
и радость - не видеть чужие грехи.

Поэты
Рассыпаны звёзд золотые таланты,
и ходят поэты дорогою той,
где встретит поэт-путешественник Данте
и прочь от земли поведёт за собой.

***
Чреда святых безлюдных мест,
когда-то посещённых мною...
И снится мне великий крест
над торжествующей землёю.
Мне видится небесный град,
где о былом никто не спросит.
И в золотом уборе сад,
и древо жизни плодоносит.
День умирённости не внемлет
и рубит древо сна сплеча.
Грядёт рассвет, и будит землю
игла лилового луча.

Бессонница
Бессонница ждёт за полуночной гранью,
и грёзы пришли, повествую о том,
как в небе ночном, в глубине мирозданья,
комета виляет весёлым хвостом.
Мы видим движения мая воочию,
часы уронили секунду-слезу,
и в недрах камина серебряной ночью
огонь заплетен в золотую косу.

Остановленный жест
Пришла пора  дождливых жёлтых дней,
в ней тишина есть признак совершенства.
Смеркается, и в памяти моей
картина остановленного жеста.



***
Бессонницы бремя, ночная пора,
и близится время седого утра.
И ветер задует холодный и валкий,
в руках затанцует огонь зажигалки.

***
Идут дожди неделю лихо,
и только лишь во время сна
на поле звёзд пасётся тихо
во тьме рогатая луна.
Непобедимо время злое,
и прекращается игра,
лишь темнота глаза закроет
ладонью тёплой до утра.

***
Время сов
Уж близится полночь, и время - для "сов".
И слово, и дело не те.
И медленный пульс заболевших часов
потерян в мирской суете.
Обложена старость тяжелою данью,
молчит недоступная высь,
и черное с белым в границах сознанья,
обнявшись, переплелись.


Сутки прочь
Колышется тень на могильной плите,
и ярки мгновенья сознания.
И движет пространство в седой высоте,
расплавленный жест мироздания.
Часы и минуты уносятся прочь,
и звёздная темень окрепла.
Сгорит словно Феникс июльская ночь,
и вновь возродится из пепла.

***
Мир после грозы,
просветлённый до донца,
и в каплях росы
отражённое солнце.

***
В июльской теме -
лето средней полосы.
Стрекочет время,
как безумные часы.

В храме
Уж темны полукружия окон, 
и содержит молчание мрамор,
но взирает всевидящим оком
Святый Боже - жемчужина храма.

Июль
Легчает душа и не чувствует веса.
Земля небеса неприступные вертит.
В глубинах тенистых июльского леса
кукушка умолкла, пророча бессмертье.
Настала минута подумать о главном
во время забот о сегодняшнем хлебе.
Движения ветра свободны и плавны,
и солнце цветёт в поэтическом небе.

Дорога
Дороги полночной изменчивый вид,
не царствует тьма и развеется скоро.
И глазом кошачьим сияет, горит
зелёный огонь светофора.

Нитью ветра
Желтый лист, по ветру вейся
в царстве сказочных долин.
Изогнулся хладный месяц,
словно прыгнувший дельфин.
Нитью ветра вечер шит,
чаша туч неизмерима,
и колеблется, дрожит
серый шлейф печного дыма.

Верлибр
Года поджимают, я стал домоседом.
Всю ночь за окном гудит ветер,
катящийся по рельсам меридианов.

Лампада
Лучится перед образом лампада.
Настала ночь, на ум приходят мне:
дорога, восходящая к луне
и шорох листьев, грезящего сада.
Уснуло всё, таинственно храня
всю правду о земных и тёмных царствах.
И дом уснул, но языки огня
глаголят о божественных пространствах.
-----
Где небо требует усилий,
листва колышется слегка.
И птицы ножницами крыльев
стригут седые облака.
А в доме сумерки.
                Вовне
свободный дух и разум пленный.
Горит лампада.
                На стене
часы считают пульс вселенной.

***
Мгновения уносятся в полёт,
и чашка чая выпита до донца,
и над землей под утро восстает
в тумане белом призрачное солнце.
Забвения волна размыла лица,
подобные следам на берегу.
На проводах ютящиеся птицы
озвучивают нотную строку.

Кадильный дым
Кадильный дым, плетя узоры, вьётся.
Отторгнуты трагедия и драма.
И глас Творца величественно льётся
под небом  неветшающего храма.   
И зажигает свечи вечер.
                Снова
глагол псалма пронизывает воздух,
покуда живо творческое слово,
и движутся таинственные звёзды.
.
***
Шумит истории волнующийся ветер,
и нервы времени пронизывают космос.
Что скрыто, то проявится при свете,
и серный смрад, и ладан живоносный.

Когда темно
Когда темно и сумрачно в квартире -
душа писаний светоносна и тонка,
и на молитву тихую о мире
ответит зуммер телефонного звонка.

Страстная пятница
Часто сердце в груди неотмирно забилось,
и несутся быстрее венозные токи.
Тихо солнце в терновом венце закатилось,
чтобы снова взойти на воскресном востоке.

Всеночная
Случайные лица проносятся мимо,
но дружба небес просвещает умы.
И ветром весенним неспешно гонимы,
плывут облака под улыбкой луны.
Усталость грядёт и ложится на плечи.
Берётся Небесное царство с усилием,
там нас успокоит серебряный вечер,
и ветром овеют нас ангелов крылья.

***
Торжественно шествует жаркое лето.
Пространство прохлады покоит немало.
И с первым лучом золотого рассвета
в прозрачное озеро небо упало.

***
Движенья мысли и свободны, и легки.
Исполнен день божественного хлеба.
Застывшим формам урбанизма вопреки
вращают голуби изменчивое небо.

Монастырь      
Ушел из мира ярый зной,
и снизошли на землю сны.
В реке, создав во тьме ночной
мираж, дрожат лучи луны.
Подобны жизненной воде
надежда верная с любовью.
В ночи мерцают окна, где
кадит златое славословье.

В нигде
Дождя музыкальные руки,
холодное утро в «нигде».
И музыки плавные звуки,
как будто круги на воде.

Томление духа
Закончилось время насущного хлеба,
и воздуха мало, дыши, не дыши.
Мерцают созвездия тихого неба,
и ангел кружится над бездной души.
Томление духа. По небу скучая,
вдали от молитв, и смиренных, и сильных,
плывут ароматы янтарного чая,
и сна паутину колеблет будильник.
Приходит на ум лишь железная проза.
Лучится звезда в ледяной синеве,
И мягко напомнит о близких морозах
сияние инея в жёлтой траве.

Скорбное время
На душу наброшено скорбное бремя -
желание счастья и совести зов.
И ходит всю ночь  одинокое время
по кругу таинственных, темных часов.
Струятся по стеклам осенние воды.
Везде неуютно и холодно мне.
И пиковой дамой предскажет невзгоды
ночной силуэт в освещенном окне.
Нет времени думать о творческом слове.
Тревожное солнце, больная луна.
Фиксируют счет человеческой крови,
и пляшет костлявая девка - война.

***
Тоска и скука терпят крах.
Камин, -  и пламя греет нас,
когда гарцует на дровах,
как будто огненный Пегас.
Исчез мятежных мыслей рой,
а образ мирен, тих.
Икона Девы Пресвятой -
сокровище благих.

Октябрь 2022
1
Недельных печалей тяжелое бремя…
Придёт воскресенье, бессмертьем маня.
И движут часы нелюдимое время,
и катится яблоко красного дня.
Вода отражает багровое солнце,
и гладит волна золотистый песок.
Здесь в завтрашний день приоткрыто оконце.
Грядущие скорби - не пуля в висок.
И чувства и мысли приходят не те.
Теперь никуда от тревоги не деться.
Октябрь золотой. В голубой высоте
пульсирует солнце - небесное сердце.

2
Желтеет листва, лишь зелёные ели
хранят неизменную память о лете.
В пространстве железных ночных параллелей
безадресно катится северный ветер.
Длиннее становятся серые тени.
И судьбы грядущего в мире тая,
вращается небо, и сыплет мгновенья
в песочных часах золотая струя.
Мгновенья бегут и уносятся прочь,
и в сердце сложилась молитва невольно.
На землю спускается лунная ночь
и держат созвездия крест колокольни.

3
Ночное безмолвие. Движутся горы
лишь теми, кто держит молитву в уме,
где космос живят за окном метеоры,
и капает время из крана во тьме.
Любую дорогу осилит идущий.
Уже в тишину превращается крик.
Беднее становится хлеб наш насущный,
и вечность пружиной сжимается в миг.
Над миром сгустилась полночная тень,
но в памяти скрыты забытые лица.
Придёт во вселенную солнечный день,
и сердце забьётся подстреленной птицей.

Рассвет
Минута течёт с потолка и до пола,
в окно золотистая смотрит луна.
Над ухом звенит комариное соло
и звон не от мира хрустального сна.
Горит перед образом тихо лампада,
колышется пламя и сумрак седой.
Выходишь на свет из кромешного ада,
но тень Эвридики идёт за тобой.
Июньское солнце встает без усилья,
и шепчет листва, и трепещет слегка,
и утро несёт на серебряных крыльях
пчела, опылившая чашу цветка.
Куда заведут пожелания эти
о мире над миром бесчинства огня?
И плещутся голуби в солнечном свете,
в потоке июньского, чистого дня.

***
Я от дождя укрылся под навесом.
И мир в душе разлился словно мёд.
И облака плывут над тихим лесом,
и радуга весенняя цветёт.
И малое - великое при свете.
Земля покрыта лентами дорог,
день веселит волнующийся ветер 
и бабочки летящий лепесток.

***
Бег подмосковных километров…
И диалог ведут на "Вы"
дыханье благостного ветра,
дрожь зеленеющей листвы.
Преобразились краски, лица,
и пух роняют тополя,
и я, держа в руке синицу,
ловлю глазами журавля.
Отложим суетное дело.
Отдохновение рукам.
И ходит солнечная дева
весь день по белым облакам.

После ночи
Закрыли дома утомленные очи,
и час на дорогу у времени отнят.
Лишь ветер гудит в городских подворотнях,
ища одинокого путника ночи.
Ключи разумения брошены где то,
а счастье живёт за горами, морями.
Развеялась тьма, и бутонами света
цветет литургия в таинственном храме.

***
Тих вечерний итог суетливого бега,
только требуют отдыха сбитые ноги.
И алмазная пыль невесомого снега
драгоценно мерцает на ленте дороги.
Зимний день серебристыми нитками шит,
наметает сугробы на всём белом свете.
И бродячей собакой петляет, кружит,
неизвестно, что ищущий, воющий ветер.

***
Снег хрустит при каждом шаге,
и не тает серый лед.
Самолетик из бумаги -
детства утренний полёт.

***
Душа смолкает, не дыша.
Сияют надо мной
огни небесного ковша
Медведицы Большой.

Покаяние
Доколе в глазах горделиво и сухо -
покой не обрящет душа или плоть,
и на покаяние пленного духа
взирает с небес Всевеликий Господь.
Сгущается вечер, и мир обезлюдел.
Привольно на сердце, светло в небеси.
В далеком и чистом сиреневом блюде
катается полной луны апельсин.

***
Ключи разумения брошены где то,
а счастье живёт за горами, морями.
Развеялась тьма, и бутонами света
цветёт литургия в таинственном храме..

***
Засыплет снегом города, леса и веси,
и катится вороны черной крик,
где одиночество пророчит зимний месяц,
и детворою возведенный снеговик.

***
Закрыли дома утомленные очи,
и час на дорогу у времени отнят.
Лишь ветер гудит в городских подворотнях,
ища одинокого путника ночи.

Просветленье
Настало просветленье тёмных дней,
листы исполнены таинственною речью.
Табачный дым, и в комнате моей
качает маятник уснувший зимний вечер.

Вечер
Неотвратимый дня итог:
петляет и кружит дорога к дому,
и катит солнечный клубок
пушистый кот по небу голубому.

***
Наложено здесь на уныние вето,
и тайны надмирного неба храня,
клубится туман, и трепещущим светом
дрожит напряжение в воздухе дня.
Простые слова во единое слиты,
часы и минуты уносятся прочь,
и бродит по комнате эхо молитвы,
наполнившей смыслом глубокую ночь.
Уже пробужденье приходит к утру.
Минуты - молчанья рабы.
Виляет хвостом на осеннем ветру
весь день серый дым из трубы.

***
Темнеет под вечер. Ноябрь идёт.
Окно в поднебесье –икона.
И без благодати уже не цветёт
железная роза закона.

2023 год

Нам на двоих
Ни дня, ни часа, ни секунды, ни минутки...
Не остановишь жаркой крови быстрый ток.
И движут стрелки неоформленные сутки,
и жизнь летит, летит, как брошенный платок.
Нам на двоих сердцебиения хватило.
Устроена любви природа мудро.
Восходят красное искристое светило
и голубой дымок блистающего утра.

***
Застыли стрелки суточного круга,
и окна освещенные горят.
Охотничьей собакой злая вьюга
всю ночь идёт по следу января.
Танцуют на стене ночные тени.
Луна взошла, умолкли шум и гам.
И до утра в зелёном сновиденье
ручное море ластится к ногам.

***
Устроено время таинственно так:
прошедшие годы свернутся в кольцо.
Засвищет в ночных переулках сквозняк,
и ветер морозный обтянет лицо.
Обилие снега, -  и мысли не те.
Всю память о прошлом минуты хранят.
Приходит рассвет. В голубой высоте
искрится соната февральского дня.

Сретенье
Встречая день в годичном круге,
проводит Сретенье игру,
и колесо февральской вьюги
кружит и катит по двору.
Час умиренья в душу мне бы, -
день суете напрасной роздан.
Настала ночь, и сыплет небо
во тьме сгорающие звезды.

Великий пост
Плывёт в поднебесье серебряный звон,
уже не спеша отступают морозы.
Во храме звучит покаянный канон,
и свечи роняют горячие слезы.
Весна начинается. Красочный вид.
С утра просветлело до самого донца.
Вращается небо, над миром летит
жар-птица - великое мудрое солнце.

Единая истина
Единая истина есть на потребу,
а всё остальное – иллюзия, ложь.
Свинцовыми тучами полнится небо,
и колет лицо оплетающий дождь.
Лишь эхо молитве ответствует глухо.
Уныние праздности царствует, но
я жду воскресения спящего духа,
когда прорастёт золотое зерно.

***
Стихом заняться было не с руки,
но в мире правит случай неустанно.
Вздымаясь, притяженью вопреки,
шипит струя кипящего фонтана.

Июльские строки 2023
Ушла зелёная тоска житейской тины.
Сомнения бегут из мира прочь.
Шуршат крутящимися шинами машины,
огни зажгла серебряная ночь.
Повисла в воздухе таинственная нежность.
Не для проблем житейских время оно,
но как открытый нерв тревожит безмятежность
внезапный зуммер городского телефона.

Зной
Косматое солнце по небу летит.
Таинственно пусто во внутренней клети.
И тикают сутки, и тонко свистит
на город напавший, кочующий ветер.
Я прячусь от солнца палящего в тень,
и сердце стучит, и работает трудно.
А в мире царят остановленный день
и тонкая талия стройной секунды.


Июльская жара
Жары июльской утомительный забег…
В декабрь бы мне вернуться поскорей,
где тает на ладонях мягкий снег,
и на ветвях горят гирлянды снегирей.
Отложен и закрыт житейский том,
пора отдохновения и вин
сухих и терпких. Летом под окном
цветёт благоухающий жасмин.

В храме
Повысился веры спасительный градус,
а в храме скорбей и печалей не видно.
Страданье сменяет небесная радость,
и мир воскресает свободный и дивный.

***
Не унываю, не скучаю,
из мегаполиса уйдя.
Ждут лёгкий пар над чашкой чая
и шелест летнего дождя.

***
Кружение времени в синем табачном дыму.
Лампада горит, и надежной защитой от бед,
легко уничтожив вечернюю хладную тьму,
разлился по комнате крепко настоянный свет.

***
Шаманит смерть, и в жилах не водица.
Вечерний час закатного огня…
Сгорает Феникс, чтобы возродиться
на краешке кладбищенского дня.
Двоится эхо и таинственно и гулко,
и небосвод вращается быстрей.
На нить незримую ночного переулка
светло нанизан жемчуг фонарей.

Литургия
Прошёл наполовину тяжкий год,
и неизменным остаётся только небо.
Украсят утро пламенеющий восход
и тонкий аромат вина и хлеба.

***
Стихийные страсти отложим пока.
Нет места тщеславию в злом лихолетье.
Плывут над землей корабли - облака,
и плещутся голуби в солнечном свете,
 Пусть в мире царят золотистое солнце
и лес, облаченный в зелёное платье.
В небесное царство открыто оконце.
Покой в шалаше и в дворцовой палате.

Грёзы наяву
Вечерний час, и грёзы наяву.
Закат окрасил красным окна, крыши.
И ветер гонит облетевшую листву,
он - кошка, что играет с жёлтой мышью.
Слова псалма пророчески слиты
единой нитью, и таится ожиданье.
Заменит «Я» таинственное «Ты»,
исполнится заветное желанье.

***
Горит пред образом лампада,
и в зное солнечного бега
здесь умирённая прохлада,
и в храме пахнет талым снегом.

***
Небесного пространства звёздный зонт
бледнеет и легко вращается над нами.
И на востоке разгорится горизонт,
и крыльями взмахнёт взмывающее пламя.
Не жду я от путей небесных мзду,
и не уйти от притяжения и ветра,
но я ищу упавшую звезду
в пересечении дорог и километров.

***
Притупив сомненья бритву,
не волнуйся, не кричи,
ведь глубинную молитву
слышит вечный Бог в ночи

Краснобокое яблоко сна
Сгущается ночь, и на древе познанья
растут краснобокие яблоки сна.
Загадки грядущего манят и манят.
Зиме вопреки наступает весна.
Мне душу не греет ни то и ни это,
но память виденье хранит до утра.
Любовью наполнено звёздное лето,
и в тёмных зрачках – отраженье костра.

***
Струится дождливая ночь,
тишиной необута.
Раскаты далёкого грома
легко и священно приемлю.
И вспышки серебряных молний
волнуют, как будто
небесный фотограф снимает
притихшую землю.

***
Дай умирение и в радости, и в горе. И
когда начнется новый год, припомним в январе
того, чья жизнь осталась в напечатанной истории,
как насекомое в древнейшем янтаре.

***
Луна – клинок турецкой сабли,
и временной нарушен ряд.
На ели дождевые капли
гирляндой праздничной горят.

***
Вечереет, и сердце прерывисто бьётся.
Умирает любовь, умирают друзья.
Всё становится суетно, лишь остаётся
поклонение идолу с именем «Я».
Православная вера – молитвенный щит,
переносится легче тяжёлое горе.
И вращается сфера, и мудро молчит
Архитектор цветка и шумящего моря.

***
Агрессия справа и слева,
поля превращаются в тир.
И лишь кареокая Дева
жалеет пылающий мир.

***
Завершилась недельная драма,
только живо нетленное слово.
В литургии великого храма
нет ни смерти, ни времени злого.

Зной
Болеет жаром время это,
и я к зиме уже готов.
Сине-зелёно бредит лето
на языке живых цветов.

***
Пустынная комната дома. На ухо
шепнул мне лукавый и тихо, и сухо:
«Земная любовь – лишь томление духа».

Преображение
Не видело небес земное око.
Горит свеча в кромешной темноте.
Святится воздух, где священно-одиноко
висела жизнь на тягостном кресте.
Тревоги и напасти Бог отженит,
приветствовать унынье не спеши.
В стекле оконном живо отраженье
и день преображения души.

***
Преследует слух комариное пенье,
царит в поднебесном пространстве жара.
Но я не один, и придёт вдохновенье,
ведь кошка гостей намывает с утра.

***
Читаю ночью жизни повесть,
слагаю стих хвалебной оды.
В груди живут больная совесть
и голос ласковой свободы.
Суха реальность и убога,
найти бы ключ к заветной дверце.
Молитвы ищет имя Бога,
огнём написанное в сердце.

Прикосновение
Поднебесного света повысился градус.
Солнце греет и ровно и ласково.
В потолок ударяет янтарная радость,
как струя из бутылки шампанского.
Предстоит умереть и в иное родиться,
но понять это грешным умом не спеши.
И поёт покаяния светлая птица
на иссохших ветвях одинокой души.

***
В вечернем храме просветление бывает,
тогда становится легко и просто в нём.
И память смерти незаметно убивает
тщеславие холодным остриём.

Причастие
Здесь чаша небесного мира явилась,
и здесь неуместны ни стоны, ни крик.
Как будто история остановилась,
пружиною сжалась в торжественный миг.
Обманчив успех в человеческом роде,
но жизни итог будет явлен в конце.
И движется время, а в храме восходит
распятое солнце в терновом венце.

***
Забвение – времени патока.
Цветёт над теченьем событий
крылатая светлая радуга –
художников ангел хранитель.

***
Здесь нелегко остаться верным,
соблазны жгут и тут и там.
И крепко, и немилосердно
прикован шар Земли к ногам.

***
Приблизилось время осеннего свиста,
и сердце – летящая птица.
И светится образа нимб золотистый,
и хаос в душе шевелится.

***
Берётся Царство Божие усильем.
Под небом возродятся пыль и прах,
и стрелки, словно сложенные крылья,
показывают полночь на часах.
Надёжно заперта в иное дверца.
Кружится шар, из ночи выводя.
И облако похожее на сердце
роняет капли тёплого дождя.

Сентябрь 2023 г.
Слагать стихи о мире не с руки,
и полоса закатная ала,
и умиренью неба вопреки
свершаются безумные дела.
Покой неведом с ночи до утра.
Сентябрь завершается, и в нём
краснеют угли беспощадного костра,
и темнота пронизана огнём.

***
 Тиха природная среда.
За мышью филин жёлтым оком
следит. Полночная вода
колышется во сне глубоком.
Лишь только бой стенных часов
в потёмках дома раздаётся.
Мир неисследован и нов,
и в листьях ветер тихо вьётся.
Вдали от ужасов войны
из семя прорастает колос.
Струится луч златой луны,
и ждёт в киоте Бога образ.

***
Ночного видения вид:
вдали от добра или зла
здесь вместо кладбищенских плит
в оградах стоят зеркала.

***
Валюсь, засыпая, не чувствую ног.
Грядёт сновидение – жизни изнанка.
Висит над полями холодный клинок,
то шашка луны пробивается в дамки.

***
Приносит осень
завершенье злого года.
Обрушил ливень
звук в торжественной ночи.
И в центре этой
грозоносной непогоды
змеятся по камням
 кипящие ручьи.

***
Бег подмосковных километров.
Листва желтеет и трава.
Волна властительного ветра
сгибает свистом дерева.

Дачное
Здесь нет фарисейства высоких речей,
и выпита кружка хмельная до донца.
Болтая ногами июльских лучей,
на крышах сидит раскаленное солнце.
История движется по миллиметру,
и тайна незрима во внешних делах,
и крутят историю веянье ветра,
и легких качелей свободный размах.

***
Стоит погода - пожелание врагу.
Краснеют под дождём рябины кисти.
С шуршаньем по шоссе промокшему бегут
машиной потревоженные листья.

***
Ночные мечтания, сутки без сна.
Прозрачен и чист фиолетовый воздух.
По небу гуляет златая луна,
и в тёмных зрачках отражаются звёзды.

***
Отцветает природа: тиха и беззлобна.
Чередуются кадры в квадрате окна.
И вершина березы качается, словно
метроном заплутавшего в осени сна.

Незнакомка
Здесь и чувства и страсти
             в размере уменьшены,
и две четверти века
                совсем не весна.
Вечереет, и вид
     повстречавшейся женщины -
дежавю 
промелькнувшего в юности сна.

Предзимье
Который раз ложится снег и тает.
Грядут зима и время беспокойства,
когда во тьме предметы обретают 
магически невидимые свойства.

***
Слова о бессмертии чувствую кожей,
и мрак отступил, и молитва знакома.
И образ Владимирской Матери Божьей
озвучил пространство пустынного дома.
Смолкает рассудок, смолкает и плоть.
Унынием мир торжества не нарушу, 
где всенощной звон.
                Воскрешает Господь
камнями забитую, грешную душу.

***
Остались лишь иллюзии и сны.
Посеянное семя возродится,
но маски неподвижные войны
прикрыли человеческие лица.

***
Мы обретаемся в "нигде",
из мегаполиса уйдя.
Круги танцуют на воде,
творимы струями дождя.
Понятен Богу одному
души уснувшей серый кокон.
Ночь, как сова, глядит во тьму
глазами желтых светлых окон.

***
Затерян в пространстве земных километров,
назло непогоде и снежной, и злой,
на черных ветвях, при дыхании ветра,
трепещет от холода лист золотой.

***
Не видеть снов - нелепая примета.
Грядущее таится от меня,
но тикает в преддверии рассвета
будильник - бомба взорванного дня.

***
Расслаблен дух и снова бодр.
Неистребим глагол о вере,
где молодой апостол Петр
откроет солнечные двери.

***
Ярко взошла молодая луна.
Дремлет держащий чудовище Минос.
Звёзды горят, на экране окна -
фильм о любви до шестнадцати минус.

Дождь
На улицах прохладная отрада.
Раскрыт над головою чёрный зонт.
Гул, словно от большого водопада,
и тучи, что минуют горизонт.
А обещали солнечное утро.
Прогнозам и синоптикам не внемлю.
Таится напряжение, как будто
грядёт потоп на суетную Землю.

Первый снег
Там, где в танце снежинки кружат и кружат,
установлен пустынный режим.
и попоны снегов безмятежно лежат
на железных верблюдах машин.
Промыслительный парус истории дан.
На событиях Божья рука.
Так смиряется тёмный, слепой океан
путеводной звездой маяка.

***
Где горя нет и нет веселья,
душевный мир таится мудро.
Движенье снежной карусели
лишь оживляет это утро.

Москва
Мир волей неотъемлемой расколот
духовных сил, стоящих у руля.
И видятся в тумане звездный город
и неба свет над башнями кремля.

***
Душа легка, огнеупорна,
пока земное время длится.
Крадётся ночь пантерой чёрной
по джунглям каменным столицы.

***
Слова летучие находятся вовне,
и рифма, что крылата, пригодится.
И бьётся занавеска на окне
от ветра, словно пойманная птица.

***
Все становится явным при утреннем свете.
Этот мир сотворён из водицы и соли.
И несёт отрезвление северный ветер,
и вороны кружат над заснеженным полем.

***
Тихо движутся в памяти чётки имён
и закат золотого огня.
Соберёт помышления в центре времён
литургия грядущего дня.

***
Пылает огонь в одинокой ночи.
Пустынная поздняя осень - не бремя.
И падает медленный снег и звучит
скрипичным ключом заведённое время.
Озвучены ноты воды и огня,
тревоги душевной повысился градус.
Несёт лодка жизни по морю меня,
и ветром тугим наполняется парус.

Присутствие иного
Присутствие иного в мире - это
превыше чувств изысканных и слов.
Рассвет, и брызги солнечного света
летят от золочёных куполов.

Детство
Гитара там просится на руки.
И детские годы - сплошная весна.
Бегут облака, и на счастье дана
подкова небесная радуги.

***
Проносятся временем стертые лица.
Я снова один, но свобода -  не воля.
И на территории жёлтого поля
колосья шуршат шелковистой пшеницы.

***
В унынии лукавый виноват
                и сны,
где от икон исходит аромат
                весны.

***
День на секунды серебристые расколот,
как будто затянувший землю лёд.
В воздушном замке - опушивший ветви холод,
и вихорь привидением идёт.
Возможно всем, кто тихо молится и верит,
идти путём тернистым налегке.
А где-то волны омывают жёлтый берег
и горсть песка зажата в кулаке.

***
Здесь воскресное утро укрыто от злого.
И уныния нет, и безверия нет.
И под куполом белого храма святого
в литургии содержатся тысячи лет.

***
Холодная на ум приходит проза.
Поземка грациозна и легка.
Декабрь начинается с мороза
и держит нас у снега на руках.
Уже темно и пусто в старом доме,
бездушный быт - подобие змеи, 
и плавится снежинка на ладони,
теряя очертания свои.
Непрочно счастье, как морская пена.
Уже открыто в мир иной окно,
там по молитве тихой и смиренной
в кровь превратится терпкое вино.

2024 год

В стране мерцающего снега
Не слышат суетного бега,
переплетаясь, явь и сны.
В стране мерцающего снега
все лампы в доме зажжены.
 Я отдохну в минуты эти.
Дела грядущего - вопрос.
Во тьме земного лихолетья
по водам шествует Христос.

***
Окна сковал ослепительный лёд.
Мечется тень, и уже не до смеха.
Мне одиноко. Движеньем живёт
зеркало - остекленевшее эхо.
Злая тревога, пленение дум,
 жгучая страсть и тяжелая ревность…
Чистое детство приходит на ум
перед иконой таинственной, древней.

***
Здесь относительная бредит тишина,
здесь между мной и будущим - стена,
и в тон дождю за створками окна
легко дрожит гитарная струна.
Воспоминания преследуют меня.
Закрыто в неизвестное оконце.
Закат пылает на исходе злого дня,
и на ступени горизонта село солнце.

В храме
Сквозь краски солнечной палитры,
клубится здесь кадильный дым.
Миг, - и становится молитва
священным бредом огневым.
Снисходит к нам великий Боже,
когда последнее отдашь.
Века сменяются, но тот же
святой и вечный Отче наш.

***
Дыханье злое отчужденности знакомо
тому, кого на крест распяла суета.
В холодных метрах неосвоенного дома
ежом свернувшимся клубится темнота.
В бездонной глубине мирского плена
тяжёлых туч нависли корабли
Вращается, несётся во вселенной
воздушный шар индиговой земли.

Чаяние мира
Зима и в душе беспокойно и сухо.
Стою на краю затемнённого дня,
и лишь обращение к вечному Духу
выводит меня из пучины огня.
Светило восходит в лучистой короне, 
пустыня холодная мучает взор,
и медленно тает на тёплой ладони
снежинки мерцающей хрупкий узор.
Волнуется утром воздушное море,
роняя лучи золотистые вниз,
и мирно живут в поднебесном просторе
и солнечный зайчик, и солнечный лис.

***
Гуляя по небу легко и сторожко,
заброшенный дом осветила луна,
и серой слезою вытекла кошка
из черного ока слепого окна.

Скорпион
Пустыня выжжена дотла,
песок горячий, как зола,
и лишь мираж полуземной
колышет царственный покой.
Прохлады жаждет скорпион,
как солнце смерти полон он,
и яд в крови его горит,
но жертвы нет - пустынный вид.
И жало, в коем хладный сон,
в себя вонзает скорпион.

Тьма
По ночам не видна
                недотрога  луна,
принимает декабрь
                правленья бразды.
Вечереет, и на
                территории сна
снег кружится,
    как пепел погасшей звезды. 
Тьма иголкой впивается
              в темя, и вьется змеей.
И течёт шелестящее время
                песочной струёй.

***
Помножены мгновенья на ноли,
надежда воскресенья не обманет,
и на просторах дремлющей земли
Христос великий шествует в тумане.
Душа и плоть,
                спасение не поздно.
Велик Господь –
                хранитель ночи звёздной.

Один день
Сверкают рубины рябиновой кисти, 
и счет беспокойным минутам ведя,
раскинула осень багровые листья   
 и струны дрожащие - струи дождя.
Беседы ведём о вине и о хлебе,
кружат города в ежедневном труде,
парит, словно ястреб в клокочущем небе
на крыльях истории мчащийся день.

***
Тиха подмосковная воля,
природа, закрывшая вежды,
и движется вихорь по полю,
как ангел серебряный, снежный.
О солнечном лете молебен.
В окне же промёрзшем и синем
на доисторическом небе
гигантского мамонта бивень.

***
Традиция чайная, время зимы.
И тут неуживчивый холод, и там.
Всю ночь до утра путешествуем мы
на ватных ногах по седым облакам.
Уже начинается суетный день,
уходит пора золотой эйфории,
но мир охраняет великая тень
Владычицы мира - царицы Марии.
 
Остановленный кадр
Заметают снега покосившийся дом,
и по кругу словесности движемся мы.
Серебрится весь день за промёрзшим окном
остановленный кадр молчаливой зимы.
Нарушает покой лишь движение рук,
облака проплывают унылы и сиры,
и плетёт паутину неведомый звук
 в безвоздушном пространстве просторной квартиры

***
Хоть души наши не от мира,
но век земной обложен данью.
Нас возродит огонь Потира
и вечной жизни трепетанье.

Ностальгия
На кухне горящего газа корона.
Мечты о грядущем принять не с руки,
и вспомнишь крутящийся диск телефона
и в трубке короткие злые гудки.
В небесном просторе созвездие рыб.
И ночь повторяется паки и паки.
Дверной суетливый, затерянный скрип,
как крик одинокой, отбившейся чайки.

***
Снег на деревьях, словно клочья ваты,
нам солнца шар в белесом небе дан.
Дома, как затонувшие фрегаты,
но птицы режут утренний туман.

***
Куда заведет вдохновение это?
Ведь сон ни о чём неизвестности роздан,
И грудь наполняет в минуты рассвета,
пропитанный ладаном храмовый воздух.

***
В мире присутствует Он -
радость  и смысл человека,
над паутиной времен -
солнце грядущего века.

Предзимье
Здесь на быке плывет Европа,
и дремлет Азия кругом,
и листья входят в желтый штопор
и кружат в парке городском.
Древа сидящих снегирей,
столбы бетонные сутулятся,
мерцает жемчуг фонарей 
в раскрытой раковине улицы.

***
Тоска налево, а спасение направо,
грядущее сокрыто от меня.
Восходит солнце. Громко и картаво
кричат вороны в вакууме дня.
Вдали от мелкой, обезумевшей молвы,
во свете пребывает только Он.
Над подвенечными сугробами Москвы
плывет по небу колокола звон.


А в венах не водица.
Сомнения тихи.
Пишу пером жар-птицы
летучие стихи.

***
Ночь наступает мягко, тихо и серьезно.
Читает Божий мир торжественную оду.
Дрожат над озером серебряные звёзды,
и вечность смотрится в чернеющую воду.

Накануне
Погаснут под утро колючие звёзды,
приходят на Землю дневные труды,
и светятся здесь ослепительный воздух
и солнце, что поймано в чашку воды.
Сияющий день сменит сумрак зелёный.
Обманчивой крови таинственный ток.
Спускается ночь, и в душе утомленной
растёт воскресения красный цветок.

3
Здесь сжата опьяняющая вечность.
Забвения былого тихо ищем мы.
Как розы, благородно, скоротечно
цветут во храме ароматные псалмы.
В земном кругу разбуженных эмоций
непросто пробудить бессмертный дух.
Пасутся облака - златые овцы,
идёт по небу солнечный пастух.

***
Я жду, в полумраке, сутулясь,
приход осторожной весны.
Бредут лабиринтами улиц,
как тени, туманные сны.

Возрождение
Нас держит дьявол в черном теле,
но в эту ночь привольно мне.
Цветёт огонь свечи молельной
и тень танцует на стене.
За горизонтом время волка,
и зла поломаны весы.
Здесь в полутьме, на книжной полке.
живут усатые часы.
Из пепла сердце возродится
в чреде весенних, легких дней,
и на ветвях души моей
загомонят, ликуя птицы.

***
Заварен утром золотистый, крепкий чай.
Картины мира живописны, но не те.
Звучит торжественная, тонкая печаль,
и солнце взорвано в небесной высоте.

Предчувствие весны
Февральское время исполнено днями,
но вот на земле наступает весна.
Спускается ночь, и звенит над полями
хрустальная роза спокойного сна.
Пылает закат, удлиняются тени.
И кто остановит багровый пожар?
Задумчив на древней иконе младенец,
что держит земной переменчивый шар.

***
Дневные заботы отброшены прочь,
дыхание жжёт отуманенный воздух,
озвучена эхом холодная ночь,
и мерзнут во тьме одинокие звёзды.
Полночное время таинственных странствий,
а в сердце нисходит щемящая боль,
и дремлет будильник в квартирном пространстве
и зеркало смерти - реальности ноль.

***
Смолкают уста.
Я седой тишины не нарушу,
где тень от креста 
воскрешает умершую душу.
Сомнения нож
в поднебесье высоко подбросьте,
там лунная брошь
из слоновой изысканной кости.

***
Погасли трепетные звёзды,
я завершенью ночи рад.
Сияют иней, синий воздух,
и красный солнца циферблат.

***
Дома вбирают
            завершающийся день,
и фонари горят
                блистающие между.
Скользят по городу
                таинственная тень
и вечер в траурных,
             изменчивых одеждах.
Живят цветных
            воспоминаний голоса,
хоть до конца ещё
                не пройдена дорога.
А в мире полночь,
                и застыли на часах
война и злоба,
                распинающие Бога.

Утро
Рассвет весенний. Звуки лир.
Проходит ночь, и в этом дело.
Воскрес зелёный, светлый мир
и огнедышит солнца тело.
Лучи небесного огня…
Шумит весенняя природа.
И в глубине златого дня
Творец идёт по тихим водам.

***
Уж полночь. Гаснет западное пламя.
В тиши лишь славословье и хвала.
И тьма укрыла черными крылами
мирские, суетливые дела.
Душа в груди смиряется и тает,
и движет онемевшие уста.
Сгустилась ночь. Молитву принимает
пасхальный образ вечного Христа.

***
Закрыла зенит
неподвижная маска.
Лишь ветер гудит.
Приближается Пасха.

Благодатный огонь
В пейзаже городского полотна
таятся с ночи потерявшиеся сны,
а в мире - золотая тишина
и вкусный воздух солнечной весны.
В грядущем обновятся краски дня,
где небо ослепительно и ново
На хладный камень в трепете огня 
нисходит в мир Божественное Слово.

Молитва
Смири терзающее зло,
открой в неведомое дверцу,
избавь меня от мертвых слов,
очисти трепетное сердце.

***
Мы здесь проведём настоящую вечность.
Иные мгновенья уносятся прочь.
Закат отошёл, и таится за печкой
сверчок,  оживляющий трелями ночь.
К огню откровения душу веди,
минуя обмана лукавые сети.
Сгущается сумрак. Призывно гудит
в дремучем лесу заблудившийся ветер. 
Мне день перейти светлый Ангел помог
во время господства душевного хлада.
В ночи благодатно присутствует Бог,
и звёзды горят - золотые лампады.

***
Днём и ночью ведётся работа души,
только царствует мгла на просторах весны,
и взирает на землю в небесной тиши
ледяное лицо легковесной луны.

Апрель
О солнечном грядущем грезит дом,
иллюзии становятся короче,
вбирает мир весенний за окном
расширенный зрачок пасхальной ночи.
Стучат сердца живого храма. В нём
сокрыты в глубине надежды наши.
Осветит сердце трепетным огнем
причастие святое жизни Чаши.

***
И свеж, и прохладен вдыхаемый воздух,
и царствует в мире подлунном весна.
В ночи отражает колючие звёзды
туманное зеркало тонкого сна.
А я заплутал в лабиринте свободы,
где  миг неделимый остёр и колюч.
Бушует весна за окном, и природа
встречает лучи из-за мчащихся туч.

***
Измученный день закрывает глаза,
заката минуты уносятся прочь.
Верна и покорна кружащим часам,
на землю спускается синяя ночь.
Я снова открыл исторический том.
Припомнятся годы минувшие те.
Придёт воскресение. Знают о том
Владычица мира и Спас на щите.
Мне светит лампада грядущего дня,
но я не актёр, а восторженный зритель.
Какие пути ожидают меня?
о том не расскажет мне Ангел хранитель.

К солнцу
Смолкают стихи. Высотой опален
Икар, облаченный в пушистые перья,
но в небо высокое вновь устремлен
зеленый огонь шелестящих деревьев.

***
Прошёл ещё один тяжёлый год,
смерть ковыляет, словно сумрачный калека,
и солнце, как пушистый, рыжий кот
гуляет по небу воюющего века.
 
Икона Божией матери Казанская
Поверхностны слова о часе лютом,
но понимающе с иконы смотришь ты.
Из вазы поднимаются салютом
благоуханные и яркие цветы.

Вербное воскресенье
Помогут нам любовь, надежда, вера.
Смолкают празднословные уста,
и тихо распушившаяся верба
встречает в град вошедшего Христа.

Вопреки притяжению
Горячий воздух ослепителен и сух.
Непросто ощутить чужую боль.
Легко ведет меня по жизни светлый дух,
и как суфлёр подсказывает роль.
Грядущий день опять сжимает кулаки.
С унынием я черным не знаком.
Приходит утро. Притяженью вопреки
кружит пчела над трепетным цветком. 

Май
Простудой страдающий,
пасмурный вид.
В душе оживающей
дождь шелестит.

Страстная пятница
Вращается небо быстрей и быстрей,
и царствует в мире холодном луна.
Укрыла туманом огни фонарей
жемчужного вечера раковина.
Легко не уйти от прижизненных драм.
Легко лишь стихи сочинять на листе.
Уже наполняет притихнувший храм
распятая вечность на тяжком кресте.

***
На площади времён
от сердца злого не отнять
серебряный закон
и золотую благодать.

Великая Суббота
Косматое солнце, спокойные воды,
бездонное небо, таинственный храм.
Смиряется жизнь, наполняет природу
Великой Субботы седой фимиам.
Бегут по дороге цветные машины.
Куда же мне деться от памяти злой?
И ветер прохладный качает вершины,
и пахнет тягучей сосновой смолой.
Цепи разомкнутся тяжёлые звенья.
Уйду из квартиры пустующей прочь.
Там золото пламени плавит мгновенья,
где нас примиряет пасхальная ночь.

***
Ушла с земли полуночная тень,
и в мире, где царят вражда и битвы -
лишь Пасха.
             Наполняет красный день
Иисусова сердечная молитва.

Благоразумный разбойник
Осталось мало или много?
Неважно то. Уверен в том.
Коснулось сердца имя Бога
на месте светлом и святом. 
Лишь Благодать закона шире,
когда в Божественной руке.
Разбойник молится о мире,
сжимая сердце в кулаке.

***
Земная жизнь подвержена страданью
в кромешном мраке суетливых голосов.
И падает песчинка мирозданья
в стеклянной колбе всеобъемлющих часов.

***
Божественного голоса
в душе не превозмочь.
Расчесывает волосы
загадочная ночь.

***
Пылают письмена небесной тверди
о вечной, светлой доброте и черном зле.
Ведь если всё кончается со смертью -
несправедливости так много на земле.

***
Горят фонари над дорогой, сутулясь.
Кружит и кружит колесо непогоды.
Остались лишь пыль потревоженных улиц,
и черные скачки со смертью холодной.
Я тайны великой стихом не нарушу.
На грешной земле в круговерти эфира,
смиренно живит омрачённую душу
Владычица светлая тёмного мира.

***
К любви великой мир причастен,
приникнув кожей апельсина.
Бессмертны пламенное счастье
и тихий Дух Отца и Сына.

***
Мгновенья считай и смиренно молчи.
Брожу в лабиринте недели рабочей.
Сгущается тьма и негромко стучит
змеиное сердце обманчивой ночи.
Рассвет озарит городские места,
исчезнут ночные тревожные тени,
и лишь животворное древо креста
меня сохранит от слепого паденья.
Из прошлого тень догоняет меня.
Минуты текут и сменяются лица.
И в воздухе синем весеннего дня
косматое солнце висит на ресницах.

***
Сплетает ночь серебряные косы
во время тихого цветения весны,
и тикает величественный космос,
качая маятник движения луны.

***
Мы что-то забыли, погрязли во зле.
В душе прорастает тщеславия семя.
Меняется мир, и идёт по земле
египетских казней тяжелое время.
К земле приближают сомнения нас.
Не дай мне погибнуть в сетях иноверца,
храни мою душу, всеблагостный Спас
и крест животворный - истории сердце.

Темноте вопреки
Движения спокойны и легки.
Я вновь читаю
               и пишу стихи японца.
И темноте полночной вопреки
сияет лампа –
        словно комнатное солнце.
Сомнения бегут из мира прочь.
Союз таинственный
                природы и искусства.
А здесь бессонная
                и творческая ночь
и танец бабочки
            вокруг горящей люстры.

***
Зажглись над землёю высокие звёзды.
Ведёт меня мир путеводной иконы,
и режет холодный, светящийся воздух
простуженный крик заплутавшей вороны.

Псалтырь
Молитва течёт при лампадном огне.
Картины прекрасные летнего вида.
И ночь наполняет при полной луне
поэзия Духа пророка Давида.
Обыденность жизни спокойно несу,
и гром не гремит при отсутствии молний.
Легко на душе, и в далёком лесу
кукушка считает сиреневый полдень.
Дождя освящение, медленный чин.
И в озере высь бесконечная тонет.
Далёк горизонт и едва различим,
как линия жизни на тёплой ладони.