Белое небо, как белый бриз...

Крылья дождя увязли в радуге,
вытеснив хлопоты и слова.
Тридцать пять рек впадают в Ладогу,
а вытекает одна Нева.

Город в залив сползает с пристани,
стаей прирученных кораблей.
Может, один из них и выстрелит -
станет не лучше, но веселей.

Волны эпох схлестнулись намертво
и налетели на парапет.
Что там сегодня движет нами-то?
Тут или выстрелит, или нет.

Ах, Александр, ну что мы делаем -
ангел над нами, а с нами крест.
Ночь на Дворцовой, словно белая
рифма срывается в анапест.

Дождь на зонтах играет Штрауса.
Соло как соль на губах. Гобой,
каплями с кровли, вьёт из хаоса
вечную музыку над Невой.

Хаос запрячь - зовите гения,
(Дворник и тот гениально пьян).
Но чтоб запрячь столпотворение,
нужен как минимум Монферран.

Память ваяют, словно памятник,
мрамор исполнен касанья рук.
Волны качают Невский маятник,
и мы выходим на новый круг.

Мимо широких окон аттико,
в личном раю молчаливых вдов.
Вдоль по Сенатской с Медным всадником,
с верой в двуглавую суть орлов.
 
Мимо фонтанов, мимо прачечных,
в белое небо, как в белый бриз.
Там, где ещё не всё растрачено.
Там, где ещё мы не родились.