Тряс душой своею наизнанку
наш великовозрастный пострел,
пил шампанское — как с куртизанкой,
как с кокоткой — ананасы ел.
Каждой непременно клялся кровью,
к древним апеллировал богам,
и с подобной якобы любовью
он был вхож к десяткам разных дам.
Плёл своей жене при всём при этом
чистое отборное враньё,
посвящая ей венки сонетов
и терзая ревностью её.
А потом, когда глаза открылись
и весь флёр рассеялся как дым, —
близкие, конечно, возмутились,
ужаснулись и порвали с ним.
Он же, наплевав на осужденье —
и восьмой десяток разменяв —
продолжал своё грехопаденье,
пассию дежурную обняв.
Кажется, он нёс свой дикий фаллос,
как мальтийский крест на склоне лет...
Не пойму девиц его и — каюсь —
мне не разгадать его секрет.
Знаю лишь (пророком быть не надо),
что на даме лёжа он умрёт —
и его, испачканный помадой,
навсегда застынет грязный рот.
грязь
© Copyright: Станислав Зиновьев, 2025
Свидетельство о публикации №125100208155
Свидетельство о публикации №125100208155
Рецензии