Про магию, тату и Янку

Под сыпучими песками текущей биографии,
андеграундом прачечным, слегка смеемся,
по просроченной, изгвазданной, в рулетку, земле -
катаемся "кубриком".
Наше дело - левое, враги - побоку,
победа за нами - хромым осликом,
вполне поспевает...

В магическом салоне тремся,
просимся, звонким трамваем, на рельсы -
"Поставьте! Поставьте!"
Из бутылки с перцовкой -
вынырнуть сквозь горлышко,
тертым утопленником, брадатым джином,
дощатым парубком...

Иконка Киприана и Иустины -
теряется среди фигурок будды, кришны,
томов, набитых Алистером Кроули,
амулетов-оберегов - на топорную шею,
на крученые запястья, Ины и Яны,
в ожидании, по картам, того-этого...

Хозяйка салона, отпетая медиум,
убивается с горького фарта,
воплотила, сквозь тайну, сыночка мечту -
вырваться режиссером, в поле востребованности,
вырвался, сплетает бесконечный срамной сериал,
для юных дрочеров, взрослых отшельников,
самое печальное - с проступающим знаком качества...

Ароматные свечи издают отлаженно -
запах уверенности во вчерашних деньках,
что сплыло, то сплыло -
в порт не вернешь...

Из магического салона - в лапы тату-мастера,
нанести аббревиатуру "RIP",
прописными, на кисть всяко правой,
где текут речные аншлаги,
не высыхая, из желающих колко -
выправить тело в художественную галерею...

И смотритель центрального пляжа,
берущий "чирик" за доступ к заветной волне,
пребывает в погребальном "до звезды" -
кончился народ, бешеной девяткой, валом,
больше не рвутся, с горячеччной целью -
впритирку валяться, на знойном песке -
расплывуться, под солнцем, колкие рисунки...

Пропадаем в армейских, подпольных котельных,
давая жару офицерским схронам-домам,
бряцаем ущербно победной шуровкой,
даем стране огня, чистим футляр зольника -
как мухи, в янтарном 90-ом году...

А на Родину нашу, в Ригу, прибыла Янка,
самый точный поэт, из женщин 20-го века,
и гопницкий район Болдерая
вспоминает сегодня - "до чего же скромняга"..