Раскулачивание

Крестьянский двор: изба и сени,
Сарай с кормилицей одной,
Забор с ореховой плетени,
Колодец с питьевой водой.
Не то, чтоб жизнь идёт богато,
Но масло, мясо, молоко.
Трудами это место свято,
Работой адской крещено!
Пусть не освоены науки,
Пусть нет приличий городских,
Но чистотою пахнут руки,
В мозолях руки вековых!
И утро доброе встречая,
Лучиной светится заря,
За чашкой травяного чая
Собралась крепкая семья!

Эх, перемены, перемены! -
Благословения порок,
Кто был на троне режет вены,
Кто был велик стал одинок.
Но кто у церкви побирался,
Забыв про благодетель - труд,
Не зная сам, как понабрался
Словечек, что так сладко лгут!
И декларируя народу,
В чём веры нет у самого:
"Отдайте люди душу сброду,
И жить вам будет хорошо"!
И веру тряпкой прикрывая,
От красного в глазах рябит,
Наганы к людям приставляют,
Стреляют в тех, кто говорит,
И чтит, что выдано отцами,
В чём жизни суть, уклад, покой,
Весь задний двор набит крестами,
И в церкви лагерь полевой!
Сараи мигом опустели,
Теперь один - колхозный скот,
И ржавый гвоздь найти сумели,
Лежавший вечность без забот.

"Дай водки мне жена, не смею
Я трезвый окна колотить,
Пусть упекут, там одряхлею,
Но правде нужно просто быть!
Зачем хожу кормить родную,
В чужой сарай, колхозный дом,
А председатель , гад, жирует,
А мы детишек щавелём!
И не земли, и не скотины,
Как будто руки отсекли!
Налей мне водки, Серафима,
Возьми детей и уходи!"

"Вставай, Матрёна, собирайся!
Отцу гостинцы отнеси!
В платок пуховый одевайся,
В сенях, в котомке сухари!
Не промочи и не замёрзни! -
Он там один, а мы гурьбой,
Иди вперёд, иди и помни,
Где лагерь держат полевой!
Не спи в снегу, ищи поляны,
Стога, леса, ручьёв держись,
Вот мазь держи, лечи ей раны,
Матрёна, слышишь, воротись!
Я заклинаю, умоляю!
Дойди и прямиком домой,
Ты сильная я это знаю,
Да будет Боженька с тобой!"

Дороги, русские дороги -
Идей лучистых палачи!
Пока дойдёшь, сотрёшь все ноги,
Иль сгинешь где-нибудь в ночи!
И ни креста, и ни ограды,
Ни бугорочка на земле,
Сожрут останки тела гады,
Лишь души в утренней росе
Сверкнут, и улетят куда-то,
Чтоб охранять собой живых,
Чтоб ковылём лежать распятым,
Дорог бескрайних полевых.

Среди бескрайних диких далей,
Как-будто взглядом с высоты,
В следах истрепанных сандалей
Маячит образ бедноты.
Как точка на листе бумаги,
Не сотворённая пером,
А силой духа и отваги,
Шагая бедам на пролом!
И нацепив платок овчинный,
И к сердцу ношу прислоня,
Идёт вперёд, к отцу девчина,
Уже три ночи и три дня.
Нельзя ей спать, остановится,
Нельзя дыхание отвести,
Её явью образ батьки снится,
В котомке мокнут сухари.
И хоть теплом своим согрела,
Укрыла от седых снегов,
Но вьюга ночью озверела,
Не полюбила чужаков!
И мякиш из сырого хлеба,
Сандали к пяткам приросли.
"Дай Боже силы" - руки к небу,
"Дай силы Боженька дойти"!

На высоте, подальше церкви,
Что носит имя сельский клуб,
От вида места солнце меркнет,
Стесняясь видов от лачуг,
Бараков, жестяной ограды,
Стрелков, смотрящих с высоты,
"О люди, ну зачем вам надо!
Зачем вы держите узды!
И земли не рождают хлеба,
Собрали трудовой народ,
Что в яме, что в бараке сером,
Пшеница с рожью прорастёт!
Сломать так просто, не воротишь
Нет ягод с выжженных садов,
Ну а потом, с кого ты спросишь?
С таких как ты же чудаков!"

"Скажите дядя, где мой батя!
Ерёмой батеньку зовут!
Я принесла, собрала матерь,
Я знала ноженьки дойдут!"
"Сюда нельзя, иди девчина,
Я передам ему кулёк,
Он где-то там,он спит, детина,
Вон видишь тлеет огонёк:
Там костерок, чаёк, баранки,
Я передам, иди скорей,
Налево будут полустанки,
Иди девчина, не робей!
Я тоже батька, три мальчонки
За горкой дальнею живут,
Я каждой ночью их ручонки,
Во сне их вижу, как зовут,
Как кличут: "батька, где ты милый,
Скорей домой ты воротись",
Но дом теперь сарай плешивый,
А ты иди скорей, держись"!

От крови снег похож на лужу,
Весь в пятнах дровяной подход,
Как звали их, кто был осужден?
Как звали их, кто правду чтёт?
И где-то там в крови народной,
В пыли растрёпанных дорог,
С задачей честной, благородной,
Котомка хлеба батьку ждёт!