Шекспир. Сонет 147. Перевод

Шекспир. Сонет 147. Вольный перевод

Моя любовь – болезнь, что жаждет мук
И с аппетитом – вот, мол, я какая –
Вкушает то, что сохранит недуг,
Болезненной привычке потакая.
Рассудок-врач любовь мою лечил,
Был зол, что я не внял рецептам этим,
Ушёл, а я в отчаянье твердил,
Что страсть моя меня приводит к смерти.
Увы, недуг теперь неизлечим,
Рассудок потеряв, не поумнею,
Сомненьем и безумствами томим,
Бессмысленно несу я ахинею:
Клянусь, что ты светла, добра, нежна,
А ты черна, как ад, как ночь темна.

01.10.2025

Оригинал:

      My love is as a fever, longing still
      For that which longer nurseth the disease,
      Feeding on that which doth preserve the ill,
      Th'uncertain sickly appetite to please.
      My reason, the physician to my love,
      Angry that his prescriptions are not kept,
      Hath left me, and I desperate now approve
      Desire is death, which physic did except.
      Past cure I am, now reason is past care,
      And frantic mad with evermore unrest,
      My thoughts and my discourse as madmen's are,
      At random from the truth vainly expressed:
      For I have sworn thee fair, and thought thee bright,
      Who art as black as hell, as dark as night.

    Подстрочный перевод А. Шаракшанэ.
    Взят из книги "Уильям Шекспир. Сонеты",
    Санкт-Петербург, изд. "Азбука-классика", 2004 год.

      Моя любовь – как лихорадка, которая все время жаждет
      того, что еще больше вскармливает болезнь,
      питаясь тем, что сохраняет недуг,
      чтобы удовлетворить непостоянный, болезненный аппетит.
      Мой рассудок – врач, лечивший меня от любви, –
      разгневанный тем, что я не выполнял его рецептов,
      покинул меня, и теперь я в отчаянье убеждаюсь на опыте,
      что страсть, которую отвергает медицина, -- это смерть.
      Мне уже не излечиться теперь, когда рассудок от меня отказался;
      я в лихорадочном безумии от вечного смятения,
      мои мысли и речь -- как у безумца,      
      они далеки от истины и говорятся без толку.
      Так, я клялся, что ты белокура [прекрасна, добра] и думал, что ты светла,
      а ты черна, как ад, темна, как ночь.