Далёкие милые были... С. Есенин. бел. рус

Далёкие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит, любили и нас.

С.Есенин, "Анна Снегина", отрывок из поэмы

Перевод на белорусский язык: Ядвига Довнар

3.
На кукішках поўзалі чуткі,
Рашэнні ўсе ўшэпт і суды.
Яна іх даносіла хутка –
Старая мая, як заўжды.
Стаміўшыся ад палявання,
Прылёг падрамаць на тапчан.
Ахоўнік балотнае твані –
У дрыжыкі кінуў – туман.
Трасло мяне бы ў ліхаманцы,
Кідала то ў холад, то ў жар,
Аблегчыць свой стан не меў шанцаў:
Чатыры дні ў ім праляжаў.

Млынар з глузду з'ехаў, няйначай.
Паехаў,
Кагосьці прывёз...
Сукенкі край гафтавы ўбачыў
Ды чыйсьці кірпаценькі нос.
А потым, калі палягчэла,
Як сціхла трасучка зусім,
На пятыя суткі вячэрняй,
Гарачкі развеяўся дым.
Устаў я.
Крыху яшчэ кволы,
З дрыжачай на дошках, нагі,
Пачуўшы тут голас вясёлы:
"Ай!

Дзень добры, мой дарагі!
Гадоў плынь цякла-уцякала.
Дзе той наш падлеткавы след?
Вось дама я важная стала,
А вы – знакаміты паэт.
...................

Ну, сядзем.
Прайшла ліхаманка?
Які ж вы цяпер не такі!
Той хваляй таемнага ранку
Мой дотык да вашай рукі.
Так...
Змыюцца даўнія былі,
Струмень не стрымаць гэты іх.
Калісьці я вельмі любіла
Ля брамкі сядзець удваіх.
Свет мар быў аб славе, не скрусе...
Вы трапіць змаглі пад прыцэл,
Забыцца пра гэта прымусіў
Мяне малады афіцэр..."
      ***

Я слухаў яе і міжволі
Стан стройны скарыў, воч пагляд.
Хацеў жа сказаць ёй:
"Даволі!
У нас тут інакшы расклад!"
Ды сам я чамусьці, не знаю,
Прамовіў зусім неўпапад:
"Так... Так...
Зараз я ўспамінаю...
Сядайце.
Я вам вельмі рад.
Крыху пачытаю вам
Вершы
Пра чуйную Русь і шынок...
Пададзены складам найлепшым
Цыганскі сум спеўны ў радок."
"Сяргей!
Вы такі нехарошы.
Шкада мне,
Яшчэ больш – крыўдней,
Што п'яныя вашы дэбошы
Вядомы краіне і мне.
Як так атрымалася з вамі?"
" Не ведаю".
" Ведаць каму?"
"Напэўна, мяне мая мама
У сырасць радзіла саму".
"Жартуеце вы..."
"І вы, Ганна".
"Кагосьці кахаеце?"
"Не".
"Што ж губіце вы так старанна
Цвет лета і свой – удвайне?!"
"Прад вамі дарогі распяты..."
Гусцеў змрок і промнік пагас...
Не знаю, нашто яе кратаў
Пальчаткі і шаліка газ.
......

Смяялася поўня бы клоун.
Хоць іншы ў душы карагод,
Па-дзіўнаму быў я напоўнен
Наплывам шаснаццаці год.
Расстанне світанак расквеціў
Воч тайнай і рухаў падчас...

Ёсць штосьці прыгожае ў леце,
А з летам прыгожае ў нас.

Далёкія мілыя былі...
Той вобраз у сэрцы на згас.
Мы ў тыя гады ўсе любілі,
А, значыць, кахалі і нас.
 
        ***
1.09.2025     Ядвіга Доўнар-Кур'яновіч
----------
ОРИГИНАЛ:
Отрывок из поэмы С.Есенина."Анна Снегина"

На корточках ползали слухи,
Судили, решали, шепча.
И я от моей старухи
Достаточно их получал.
Однажды, вернувшись с тяги,
Я лег подремать на диван.
Разносчик болотной влаги,
Меня прознобил туман.
Трясло меня, как в лихорадке,
Бросало то в холод, то в жар.
И в этом проклятом припадке
Четыре я дня пролежал.
Мой мельник с ума, знать, спятил.
Поехал,
Кого-то привез…
Я видел лишь белое платье
Да чей-то привздернутый нос.
Потом, когда стало легче,
Когда прекратилась трясь,
На пятые сутки под вечер
Простуда моя улеглась.
Я встал.
И лишь только пола
Коснулся дрожащей ногой,
Услышал я голос веселый:
«А!
Здравствуйте, мой дорогой!
Давненько я вас не видала…
Теперь из ребяческих лет
Я важная дама стала,
А вы — знаменитый поэт.
Ну, сядем.
Прошла лихорадка?
Какой вы теперь не такой!
Я даже вздохнула украдкой,
Коснувшись до вас рукой.
Да!
Не вернуть, что было.
Все годы бегут в водоем.
Когда-то я очень любила
Сидеть у калитки вдвоем.
Мы вместе мечтали о славе…
И вы угодили в прицел,
Меня же про это заставил
Забыть молодой офицер…»
*
Я слушал ее и невольно
Оглядывал стройный лик.
Хотелось сказать:
«Довольно!
Найдемте другой язык!»
Но почему-то, не знаю,
Смущенно сказал невпопад:
«Да… Да…
Я сейчас вспоминаю…
Садитесь…
Я очень рад…
Я вам прочитаю немного
Стихи
Про кабацкую Русь…
Отделано четко и строго.
По чувству — цыганская грусть».
«Сергей!
Вы такой нехороший.
Мне жалко,
Обидно мне,
Что пьяные ваши дебоши
Известны по всей стране.
Скажите:
Что с вами случилось?»
«Не знаю».
«Кому же знать?»
«Наверно, в осеннюю сырость
Меня родила моя мать».
«Шутник вы…»
«Вы тоже, Анна».
«Кого-нибудь любите?»
«Нет».
«Тогда еще более странно
Губить себя с этих лет:
Пред вами такая дорога…»
Сгущалась, туманилась даль.
Не знаю, зачем я трогал
Перчатки ее и шаль.
Луна хохотала, как клоун.
И в сердце хоть прежнего нет,
По-странному был я полон
Наплывом шестнадцати лет.
Расстались мы с ней на рассвете
С загадкой движений и глаз…
Есть что-то прекрасное в лете,
А с летом прекрасное в нас.

Январь, 1925, Батум