Живи! Люби!

Ну что молчишь? Что хочешь мне сказать?
Что я не прав, всю жизнь тебя любя?
Или совсем забывши о моих речах,
Лишь утопаешь в своих снах?

Нам всё не ново: каждому дано
На выбор пара-тройка лейтмотивов
Я выбрал свой: и что с того,
Что он тебе казался таким диким?

И я не знаю, как развился твой:
Какие ноты слух ласкают, нежат,
Какие мысли тянут всё ж на дно,
Какие кульминации слух режут.

Нам всё старо': глубины наших судеб
И каждодневная рутина впопыхах,
А ночью радость, тишина — иль крик и муки,
И бесконечные закаты, все в мольбах.

И знаю я тебя, свою родную,
Как житие читаю у святой:
Всегда брала дорогу непростую
И всякий раз сбегала по другой.

Я помню тот момент, когда
Ты всем нутром тихонько отвернулась
Мне так хотелось знать, что было там,
Мне так хотелось, чтобы ты вернулась!

Но жизнь прошла, она — круговорот
И лишь виток закончит — возвращает
Тебя на берег и оттуда — вброд
Рвалась, как к счастью, к своему началу.

Ты обернешься, ты захочешь знать,
Какие муки гложат моё сердце;
Иль гложили, загложат? Вот те раз!
Бывает ли конечна немощь сердца?

А я не знаю — оттого молчу,
И от того же, временами, восклицаю,
И письма, сердце сжав, пишу,
И в грёзах снова, задохнувшись, утопаю.

Ты обернёшься — обернусь ли я?
И ты промолвишь — буду ли я звучен?
Я, знаешь, так боюсь жить, не любя,
И в этом путь мой твоему созвучен.

Но ты молчишь, опять молчишь по новой,
В себе раздумий тайны хороня,
Ты обернёшься,  разума подруга,
Себе из прошлого добыть огня.

Возьми и мой; он так порою нужен,
А у меня найдётся про запас;
Живи! Люби! Мечтай! Не бойся, ну же!
Бог не забудет никого из нас.

Прости меня — юродивых прощают,
Прими как веру, как призыв, мольбу:
"Живи! Люби!" — ночами восклицаю,
Чтобы забрать по капле боль твою.