Все это было, было... Часть 5

После возвращения из эвакуации мы и оказались на Щуровском полигоне. Мысленно возвращаюсь туда и я – в свое детство, в полигоновский уклад.
Во время войны мама на Полигоне работала в течение двух лет в отделе артснабжения в химлаборатории. Позже занялась детьми, то есть нами.
Нас трое:
Татьяна (род. в 1938 г.), Елизавета (род. в 1941 г.) и Александр (род. в 1949 г.).
Татьяна – кандидат филологических наук, много лет преподавала в ВУЗе иностранные языки.
Елизавета – к.т.н., преподаватель ВУЗа (доцент кафедры системотехники Московского института радиотехники, электроники и автоматики). Параллельно редактор, позже – литератор (Союз писателей).
Александр закончил престижный Физтех, военнослужащий с большим стажем и многими почетными наградами, затем сисадмин в Московском НИИ (работает и сейчас).

И снова детские картинки. Газетные полосы на оконных стеклах, рулоны черной бумаги, вечером и на ночь их часто зачем-то разворачивают и перекрывают все окно. Первый страх: по булыжной мостовой с грохотом едет трактор, я забираюсь на диван и в ужасе ору: уверена, что это танки прорвались в наш городок.
Территория Полигона огорожена колючкой, по углам – вышки с часовыми. Мы, дети, были абсолютно свободны в этом прямоугольнике: все друг друга знали, чужих не было, с обеих сторон шоссе – «Контрольные ворота» (в наш недавний приезд одни из них стояли там же, где и тогда, на воротах – те же красные звезды).

В детстве мы не голодали, но питание было достаточно скудным, в том числе и в детском саду. Почему-то все время хотелось чего-нибудь повкуснее. Поэтому много растений мы хорошо знали на вкус: цветки акации, листики липы, «калачики» (позже узнала, что это просвирник – кладезь витаминов, белков, аскорбинки, каротина: природа сама подсказывала, как поддерживать силы). До сих пор помню соблазнительный запах вкуснейшего жмыха, который нам, ребятам, скидывали прямо с грузовика грузчики. Была у нас и своя жвачка – черный вар.
У многих семей был небольшой огородик, а где-то в поле за лесом – выделенный для посадки картошки небольшой участок. Мои родители тоже имели возможность с нелегким трудом пополнять свои запасы – в дополнение к обедам в металлических тарелках, закрепленных друг над другом, которые выдавались военнослужащим (папа часто приносил их домой) и которых явно не хватало. Был на Полигоне еще крохотный – метров 20, не больше – магазинчик, что-то вроде сельпо, где продавалось самое насущное: хлеб, мыло, селедка и т.п. А нас, детей, завораживали вазочки с дешевыми карамельками.

Переход из детского сада в школу (одноэтажное деревянное здание, с паклей между бревнами) осуществился так: нас построили парами и перевели через шоссе – школа была в нескольких десятках метров. В каникулы в этом здании был летний лагерь, и мы часто залезали на забор и кричали: «Мама Дейкина, принеси морковки!». Дом был рядом, «заказ» обычно вскоре выполнялся.
Помню, когда мама куда-то уезжала на несколько дней, папа вел хозяйство. Казалось, ничего вкусней не бывает: омлет из яичного порошка, жареное мясо, абрикосовый компот в жестяных банках – может быть, это были продукты, получаемые по ленд-лизу. Те, кто был постарше, рассказывали о каком-то мороженом на палочках, в шоколадном одеянии, но представить такое чудо было трудно.
В Щурово ездил автобус, меня однажды взяли с собой. Помню, как он въезжал на очень ветхий деревянный мост через реку, и все оживленные разговоры вдруг затихли, а когда мост остался позади, все с облегчением вздохнули.

Конечно, были и недоразумения (коллектив всегда из индивидуальностей), иногда смешные, но бывали и серьезные разногласия. Из смешных: однажды мама шла кормить поросенка в сарай с ведром, а ей навстречу – жена дяди Васи Лютого. На вопрос – куда идете? – мама рассеянно ответила «Ваську кормить». Потом неделю не разговаривали.

Папа часто подшучивал надо мной: один раз убедил меня, что я снесла настоящее яйцо (в доказательство предъявил его, вынув из-под подушки).
Вот неожиданно обнаруживается, что я умею читать (мне не было еще четырех): заглядываю в книгу папы (том М. Горького) и шепчу: «Двадцать шесть и одна».

У каждой семьи в деревянных сараях было небольшое помещение, где хранились запасы: бочка с солеными помидорами и огурцами, у многих были куры и даже поросята.
Однажды в нашей кухне должны были заколоть соседского хряка, его привязали к столу, позвали кого-то, а нас удалили из дома, но страшный визг знающего свою участь запомнился.