И дядя в жизни бал свой правил

Уж лето скоро на исходе,
И осень пляшет у ворот.
Цветы, в последнем хороводе,
Пчелы, с надеждой, ждут прилёт.
Вот по утрам росой тяжёлой,
Склоняет голову трава.
И всадник, юностью ведомый,
Спешит вступить в свои права.

К больному дяде направляясь,
В надежде на исход простой.
Над дядей молча насмехаясь,
Он думал: всё дано судьбой.
Болел мой дядя не случайно,
Он страстью к женщинам пылал.
И всех богинями считая,
Он ни одной не пропускал,
И, в каждой, видел идеал.
Блондинки, рыжие, брюнетки-
Все были дяде хороши.
Лихие, тихие, кокетки,
Во всех не чаял он души.
И с ранних лет он был повеса,
Каких не видел белый свет.
И только "да", без политеса,
Он жаждал получить в ответ.
Он волочился неустанно,
На возраст не взирал порой.
Он вёл учёт своим победам,
И не считал любовь игрой.
И днем ли, утром, за обедом,
Порой как резвое дитя.
Он, подводя итог победам,
Шутил: я победил тебя!
И запись, сделав на бумаге,
Он даму тут же забывал.
И побродив подобно браге,
Свой пыл любовный остужал.
Но новый день свой начиная,
Он, словно некий Черномор.
С другой, затею предвкушая,
Свой мыслил новый приговор.
Он не считал себя злодеем,
Он в брак вступить не обещал.
Подобный новым Асмодеям,
Искал, и в шутке, идеал.
Но шли года, увы- летели,
И вот теперь лежит в постели.
Один, не нужен никому,
Разбил паралич ко всему.
Племянник тешится наследством,
А дяде кладбище в соседство.
Пророчат ныне доктора,
Мол, поиграл и в путь пора.
Здоровье дяде не поправить,
Натуру так же не исправить.
Натешился и, в добрый путь,
Пора на небе отдохнуть.
Здоровье сильно измотал,
Свой беспроцентный капитал.
И Смерть, досадная старуха,
У изголовья шепчет в ухо:
Я жду, дружочек, не ворчи,
И не помогут здесь врачи.
Я тоже женщина, однако,
Да жаль, что время маловато.
Уж я б потешилась с тобой,
Перед уходом на покой.

Живём, грешим, плоть изнуряем,
Мгновенья жизни не считаем.
Час пробивает: Боже мой,
Что сотворил я над собой.
За всё платить, увы, придётся,
И мало кто сейчас найдётся.
Кто в час последний скорбный свой,
Тряся беззубой головой.
Себя в душе не проклинает.
В молитвах к Богу не взывает,
И просит, голову склоня:
Дай, дай пожить, прости меня.
Но всё прошло, года минули,
И трудно уж сидеть на стуле.
Кровать, приятель боевой,
Подушка лишь под головой.
Лицо небритое, морщины,
Удел гулящего мужчины.
Лежать и думать здесь скорбя:
Когда же чёрт возьмёт тебя.
Племянник ждёт своё наследство,
И нет от старости уж средства.
Что жизнь была – забыто всё,
И смерти скоро торжество.
Окончен бал, уж гаснут свечи,
И в жизни этой всё прошло.
Где каждому свой путь намечен,
Кому- то здесь не повезло.
Но надо жить, бывает скука,
Как муравей живёшь в труде.
Но вечность ждёт тебя как друга,
Последний шанс в твоей судьбе.
И взгляд усталый свой бросая,
На мир, в котором ты пожил.
Скажи душе, что улетает:
Прости меня, я – всех простил.
И дядя, бывший ловелас,
Любитель женщин и проказ.
За всё платить ему пришлось,
Так в жизни этой повелось.
Куда б судьба нас не кидала,
Увы, злодейке, дела мало.
До нашей плоти и души,
А нет бы подсказать: спеши.
И думай чаще, не о теле,
В годах, что мимо пролетели.
Ищи свой путь, ищи себя,
Чтоб не роптать потом скорбя.

Что наша жизнь – одним наука,
Другим забота, труд и скука.
Путь выбирает каждый свой,
И сам решает над собой.
Всю мудрость вечную проверить,
И мерой собственной отмерить.
И пир, и счастья торжество,
И чар прекрасных волшебство.