Созерцание вкусов

Отношение ко Времени не как к линейке длительности процессов, а как к основе бытия и всего сущего, преображает мировоззрение и статус игрока.

В результате естественного разветвления семьи, милостью Божьей, в моём доме освободились две комнаты. В одной – жена планирует устроить себе художественную мастерскую, в другой – я открыл «аскетический» зал, с аудиофильским и медитативно-танцевально-гимнастическим уклоном. Из мебели здесь только: два стула, на которых выполняется упражнение для спины, к тому же на одном из них я сижу во время моноигры в шахматы, на другом складываю постельные принадлежности после сна на полу… компьютерное кресло, на котором лежит шахматная доска с расставленными фигурами… и, если можно назвать мебелью, полочные акустические колонки на стойках, которые я изготовил из бруса 150х150 и влагостойкой фанеры (другой в сарае не нашлось)…

В «аскетической» комнате музыка звучит иначе, нежели в моём традиционно меблированном кабинете. Во-первых, акустика помещения другая. Во-вторых, музыкальная акустическая система отличная – она двухканальная, без сабвуфера, но с более мощными, новыми колонками. Звук этой системы ярче и прозрачнее, чётче и проникновеннее – тело само пускается в пляс (с гантелями и без).
«Кабинетная» же музыка мягкая и тёплая, за счёт трёхканального усилителя, сабвуфера и плотной обстановки помещения. Таким образом, здесь я имею прекрасный сопутствующий фон, когда занимаюсь составлением и шлифованием текстов. И, кстати, музыка, когда вдохновенно занят творчеством, лучше слышится и воспринимается, хотя и пунктирно по причине тотальной увлечённости другим. К тому же, в кабинете я могу и поспать на диване, и вообще, пожить в этой комнате столько, сколько надо, не поднимаясь в «аскетический» зал.

Казалось бы, причём здесь шахматы, музыка, мебель и прочее, если текст о рыбалке? А вот причём – игра Времени имеет фрактальную структуру, то есть мы можем наблюдать и переживать эмоционально бесконечное, узорное сочетание игр в играх в Игре. Например, отведя взор чуть в сторону от рыбалки, шахмат, музыки, танцев, литературы и всего того, о чём сказано выше, хорошо наблюдаются: и фракталы политики, и фракталы экономики, и фракталы спорта, и фракталы войны, и другие фракталы бытия.

Когда случается поклёвка и рыба заглатывает крючок, начинается её убивание. Вываживание – очень яркая, остро ощутимая, можно даже сказать эпическая фаза этого процесса. Здесь рыба ещё в своей стихии, она борется за жизнь и у неё есть шанс выжить – сорваться с крючка.
Но вот мастеровитый рыболов не дал ей сорваться с крючка, утомил её до изнеможения, вытянул из неё все силы, заставил сдаться, подвёл к берегу и взял в руку. Всё кончено – прежней жизни в моменте для неё уже не будет – она уже не вернётся в привычную среду, рыбак её съест за праздничным столом, он этого хочет. Тут наступает вторая фаза убивания – удары колотушкой по голове, для скорейшего прекращения её мучений и удобства в разделке. Очень неприятная процедура:
Удар и дрожь пробежала по телу жертвы, тело вытянулось, но смерть ещё не наступила, рыба ещё подаёт признаки жизни. Ещё удар и опять дрожь, и вытягивание, расслабление, и затихание. Теперь это уже не рыба, но мясистая тушка, которую осталось разделать, промыть и упаковать для транспортировки.

Да – ты ощущаешь Время не как прибор линейного исчисления длительности происшествий-проявлений-событий, а как себя самого. Ты – Время, ты отнимаешь жизнь у одного организма и вкладываёшь в другой… наблюдаешь трансформацию жертвенного живого организма в мясо, в блюдо, углубляешься в ощущение поедания-усвоения его твоим организмом, который живёт внутри организма Времени-мироздания, поедающего твой организм.
Ощущение такое, точнее, букет ощущений таков: любовь и сожаление, умиление и скорбь, прилив сил и опустошение победой…
Бесконечное шаровращение бесчисленных фракталов – вот что это такое в целом. Это ощущается во вкусе мяса, которое ты хорошо приготовил и с удовольствием съел, и во вкусе вина, и во вкусе сыра, и во вкусе хлеба, и во вкусах прочей еды. Поэтому все эти вкусы так приятны, милы и магически привлекательны настолько, что даже очень упорные автономы, которые по многу лет ничего не едят, не пьют и не спят, не выдерживают безвкусной жизни и соскакивают с неё.

В субботу после ужина иду в сарай и до позднего вечера-ночи, пока глаза не начали слипаться, занимаюсь изготовлением новых блёсен из ручки старого, нержавеющего половника (плошка пошла на починку поддавального банного черпака).

Ах, какие получились блеснушки!

Воскресенье. Сентябрь на излёте. Ветер. Свежо. Облачно с прояснениями.
14:10. Еду на речку испытывать новёхонькие изделия. Смотрю по сторонам – любуюсь красотой осени.
Вдруг вижу, впереди метрах в десяти, по другой стороне дороги бежит лиса. Меня не видит и не слышит. Не обгоняю, наблюдаю. Потом спрашиваю: и куда бежишь, рыжая? Она даже не обернулась, резко дала влево и скрылась в придорожных кустах.

Это моя личная примета, основанная на трёх случаях, точнее, уже на четырёх – если встретил на дороге лису, что-то пойдёт не так, как ожидаешь.

Так и случилось. Первым же броском потерял первую радость из изготовленных, с таким усердием и художественным вкусом, вчера. Причём, зацепилась за траву у самого берега – обычно такие зацепы устраняются лёгким подёргиванием. А тут, только раз чуть поддёрнул и всё – нету блеснушечки. Подтягиваю катушкой конец лески и вижу причину потери – уже бывший в употреблении вольфрамовый поводок в месте соединения с карабинчиком  оборвался. Не могу описать, насколько меня огорчила эта потеря – никогда прежде такой сильной, отрицательной эмоции по случаю потери блесны я не испытывал.
Привязываю новый поводок и прицепляю другую блесну из этой серии. Около часа брожу по реке бросаю – ни одной поклёвки, но и серьёзного зацепа ни одного, всё аккуратно и чисто.

Дошёл до моста, покидал под мостом – забавно…
За мостом случилась поклёвка и поимка – шнурочек-щурёночек сантиметров двадцать. Радуюсь тому, как легко, без критических повреждений удалось вынуть крючок изо рта подростка…
Поднимаюсь на край берега. Кажется, ветер усилился. И тут начинается такое, чему я никак не могу найти твёрдого объяснения – одни лишь зыбкие предположения.
Происходит следующее: бросаю и не вижу падения блесны, начинаю сматывать леску и не чувствую обычной тяжести… вижу, на ветру болтается пустой конец лески – обрыв.
Привязываю новый поводок, прицепляю воблер, бросаю – та же история. Думаю, это знак – надо менять место. Переезжаю на другое место.

И что?

Ничего хорошего – таким же образом теряю оставшиеся две дорогие, милые сердцу блестящие приманочки. И поводков больше нет. Можно, конечно, и без поводка поблеснить, но испытывать судьбу больше не хочется. К тому же, зябко сделалось. Собираюсь, еду домой.

Еду и размышляю – ищу причину такого прискорбного приключения. Грешу на леску, на ветер, на слишком резкие и сильные замахи, и самостоятельный отскок неправильно поставленной дужки…
Проезжая место встречи с лисой, вдруг получаю открытие, в котором нахожу вполне удовлетворительное объяснение:
Во-первых, все пять рыб съедобного размера, пойманы, к праздничным столам. Во-вторых, разными спиннингами и разными блёснами.

О чём это говорит?

О том, что не важно, какой снастью будешь ловить – красивой или не очень, главное условие – Праздник. Поэтому самозабвенно изощряться в снастях вовсе не обязательно. К тому же, в этой прекрасной, живописной речушке нет столько рыбы столовых размеров, чтобы каждому рыбаку на каждую рыбалку, да не по одной. И все эти сарайно-ювелирные изыски и восхождение в ультралайт, по большому счёту, напрасны. Разве что, для тренировки и получения эстетического удовольствия, как, скажем, от красивой мелодии или поэзии.

Мистика?

И мистицизм...

Снова осень, дни короче…
Всплески детских увлечений…
Прелесть музыки и строчек,
В результате откровений…

Зубы чистить неохота,
Да и нечего уж чистить…
Ощущение полёта
В простоте свободной жизни…