Полковник Петренко. Дело о зумерской заразе

Полковник Иван Сергеевич Петренко стоял в Кремле, грудь колесом, орден «За заслуги перед Родиной» сверкал на кителе. Банда содомитов пала, Ногинск вздохнул свободно. Зайцев, герой с чистым взглядом, хоть и немой, стал иконой патриотов. На минувших выборах его избрали в Госдуму как защитника традиционных ценностей. В Госдуме он молча голосовал за всё правильное, а слюну собирал в латунный тазик, заботливо поставленный на его стол. Старухи у подъездов крестились: «Зайцев — наш спаситель, а Петренко — святой воин!»
Но дома, в хрущёвской однушке, радость меркла. Анна Степановна, кашляя, вязала носок и ворчала:
—Ваня, сынок, орден — это хорошо, но найди невесту, хватит пельменями жить!
—Мам, Родина — моя невеста, — буркнул Петренко, туша «Приму» и глядя на портрет Президента. Вечером пришло письмо. Светка, бывшая жена, писала: едет с новым мужем в Северную Корею на три месяца, просит приютить сына Димку.
Петренко, не видевший парня пятнадцать лет, аж рюмку пролил: —Димка! Сынок мой! — Он тут же собрался на вокзал, сердце колотилось, как у молодого. На перроне Петренко замер, будто громом шарахнуло. Димка, долговязый, с крашеными зелёными патлами, серьгой в носу, маникюром и татуировкой «YOLO» на шее, тыкал в телефон, бормоча: «Кринж, бро, пушка, вайб!» Наушники орали рэп про травку и «chill».
Дома, в однушке, Петренко не выдержал.
-Димка, это что за содомитская дрянь на тебе?!
 Димка, не отрываясь от тик-тока, зевнул: —Пох, батя, это вайб, тренд, понял?
 —Тренд?! — Родину позоришь, зумер проклятый!  заревел Петренко, хватая ремень. — Западная зараза! Выбью из тебя эту тик-токовскую дурь!
Ремень свистнул, Димка взвыл, но Анна Степановна, хромая, влетела в комнату: —Ваня, хватит! Внука не тронь! Он же дитя, заблудился!
 Петренко,тяжело дыша, бросил ремень. Димка, потирая спину, буркнул: —Кринжовый старик, отстал от жизни.
Наутро Димка сбежал. Петренко, с горя налив три рюмки «Столичной», осушил их под «Мента в законе». Телефон зазвонил — майор Ковалёв, запыхавшись, доложил:
 —Сергеич, Димку твоего в наркопритоне в Бибирево взяли! С рэперами, травкой воняет, тик-ток снимают! Петренко, сжав кулаки, рванул в Бибирево. В подвале, заваленном шприцами и пивными банками, Димка, с зелёными патлами, сидел среди рэперов в балахонах. Один, с цепью на шее, гундосил:
—Бро, твой батя — лох, Родина — кринж, вали в Европу!
Петренко,пнув дверь, рявкнул: —Димка, домой! А вы, наркоманы, в КПЗ поедете!
Но дома беда накрыла. Пистолет Петренко, старый «Макаров», пропал. А на следующий день из новостей грянуло: физик Мышкин, светило российской науки, застрелен из того самого «Макарова». Петренко арестовали. В СИЗО, пропахшем сыростью, он сидел, глядя на портрет Президента, нарисованный зэком на стене. К решётке подошёл Димка, зелёные патлы спутаны, глаза в слезах:
 —Батя, я виноват… Пистолет я украл. Рэперы из Бибирево сказали, им для понта надо. Я не знал…
 Петренко,сжав зубы, прорычал: —Димка, сынок, ты Родину предал! Но я тебя вытащу, а гадов этих прижму!
 Сослуживцы, поверив Петренко, выпустили его. С группой захвата он ворвался в притон в Бибирево. Рэперы, тряся цепями, орали: —Кринж, мент! Вали, это наш вайб! Но под дулом автомата они сломались.Главный, по кличке MC Шприц, заскулил: —Пистолет мы Марселю Липницкому отдали! Иноагент, в Праге тусит, на гранты живёт! Сказал, физика убрать надо, Запад платит!
Петренко, с Ковалёвым и группой ОМОНа, рванул на квартиру Липницкого в Москве. Дверь вышибли. Марсель, тощий, с очками и футболкой «Freedom», увидев ментов, схватил «Макаров» и открыл огонь. Ковалёв, поймав пулю в плечо, рухнул. Петренко, не дрогнув, выстрелил Липницкому между глаз. Тело иноагента шмякнулось на пол, рядом валялась флешка с надписью «CIA Grant». Обыск раскрыл правду: Липницкий, на деньги западных разведок, убрал Мышкина, чьи разработки угрожали их планам.
 Димка, узнав это, рыдал в хрущёвке: —Батя, я дебил, повёлся на рэп и тик-ток… Прости! Петренко,туша «Приму», сел рядом и заговорил, глядя на портрет Президента: —Димка, Запад веками хочет нас сломать. Иноагенты, рэперы, тик-токи — их оружие. А у нас — душа русская, вера, Родина! Люби её, сынок, как я.
Димка, вытирая слёзы, кивнул. Наутро он сбрил зелёные патлы наголо, свёл тату «YOLO» в клинике, выкинул серьгу и стёр тик-ток.
Петренко, провожая его на вокзале в военно-патриотический лагерь, сунул ему диск Шамана: —Слушай, сынок, это наше, настоящее. Стань мужиком, за Родину бейся!
Димка обнял отца, поезд загудел. «Прощание славянки» гремело над перроном. Петренко, попыхивая папиросой, смотрел вслед вагонам, сжимая фото Димки.

 Дома Анна Степановна, кашляя, вязала носок: —Ваня, спас ты внука. Горжусь, сынок.
 —Мам, Родина спасена, — хмыкнул Петренко, наливая рюмку. Он поднял её к портрету Президента: —За Родину! За Президента! Зумеров этих мы ещё перевоспитаем!
Телевизор гундосил«Мента в законе», кофейник пыхтел. Петренко уснул на диване, сжимая орден. Родина была под защитой.