Всё поменялось в этом мире

Всё поменялось в этом мире
Я сам видел эту картину, несколько лет назад. В ту зиму стояли сильные морозы. Я ждал человека напротив Троице-Сергиевой Лавры, рядом с памятником Сергию Радонежскому. Ходил там худой мужичонка в затёртой ветровочке, то ли синей, то ли уже серой. Весь синий от холода, под цвет ветровочки, согнулся в три погибели. Видно, выпить ему сильно хотелось, а может, и поесть. Так и ходил от врат лавры, вдоль стены к памятнику, по площади и обратно.
А на площади была служебная площадка для машин. И тут шлагбаум поднимается, и заезжают несколько джипов. Оттуда вываливаются братки. Как положено: коротко стриженые, коренастые, широкие, упакованные. Человек пять-семь их было.
Проходит буквально несколько минут, и из врат лавры навстречу им выходят трое других братков, вот только уже в рясах. Такие же широкие, дородные. У некоторых и бороды были окладистые. Про стрижку не скажу, головы у них были покрыты. Выходят они, значит, и давай брататься, обниматься. Видно, фильмов много насмотрелись.
А мужичонка к ним в этот самый раз и подошёл. Крутится возле них, как дворняга возле прохожего с мольбой: «Подайте, мол». А те знай себе обнимаются, братаются. Мужичонку аж трясёт от холода. Когда ходил, так согреться мог, а тут стоит, мёрзнет. А те отмахнулись от него, сели в джипы да поехали. А тот так и остался стоять, глядя им вслед. Шлагбаум ещё долго не закрывался.
________________________________________
Монах и Бедняк
Всё поменялось в этом мире.
Монах богаче бедняка.
Он ходит в шёлковой порфире
И не бледна его щека.
Бедняк синеет на морозе.
И просит: "Батюшка, подай..."
И робость в потускневшем взоре,
Что он вступил на этот край.
А батюшка махнёт рукою,
Как муху отогнав с лица,
Садится в "Лексус", "Бог с тобою".
И не бледна его щека.