Прогулка-сценарий

ПРОГУЛКА
Логлайн: Эстет в идеально белом костюме выходит на вечернюю прогулку в Хайфе, но его поиски покоя превращаются в сюрреалистическую одиссею через минное поле, кошачьи засады, летающее стекло, хасидские хороводы и странное сексуальное домогательство, culminating in an encounter with the law.
ПЕРСОНАЖИ:
• АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (40): Слегка полноватый, аккуратный, в белоснежном костюме. Он хочет спокойствия, но притягивает хаос.
• АРКАДИЙ (60+): Седой, невозмутимый сосед.
• «АРАПЧОНОК» / ПОЛИЦЕЙСКИЙ (25): Чернокожий мужчина, провокатор.
________________________________________
СЦЕНА 1. ЭЛЕГАНТНОСТЬ И ПЕРВЫЙ ХАОС
НАТ. ПОДЪЕЗД/УЛИЦА ХАЙФЫ — ВЕЧЕР
Над Хайфой сгущаются южные сумерки. Воздух свежий, пахнет цветами.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (40, в белом костюме и белой шляпе) выходит из подъезда, поправляя шляпу. Он глубоко, театрально вдыхает.
Длинная ТЕНЬ скользит по его белым ботинкам.
О его лодыжку ласково трётся крупная СОСЕДСКАЯ КОШКА.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (С нежностью) Ну, привет, красавица.
Он достаёт из кармана пакетик корма, сыплет немного в миску у двери.
В тот же миг миска окружена тремя кошками. Анатолий Моисеевич добавляет корма.
Резкий монтаж:
КАДРЫ ДЕЙСТВИЕ
КРУПНЫЙ ПЛАН Корм падает в миску.
СРЕДНИЙ ПЛАН Десяток кошек и две крысы агрессивно налезают на миску.
ОБЩИЙ ПЛАН Улица, ещё секунду назад пустая, запружена мяукающим, трущимся КОШАЧЬИМ МОТОКРОССОМ.
Экспортировать в Таблицы
Анатолий Моисеевич оказывается в эпицентре пушистого, но требовательного вихря. Кошки дерутся у его ног, царапают его брюки.
Он с трудом пробивается сквозь МУРЛЫЧУЩИЙ БАРЬЕР, отмахиваясь шляпой, и бегом выходит на основную улицу.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Отдышавшись, поправляет шляпу) Да. Всё дышит миром и покоем.
Он осматривает свои светлые ботинки. Они чисты.
Он делает шаг.
СЦЕНА 2. МИННОЕ ПОЛЕ И ЛЕТАЮЩЕЕ СТЕКЛО
НАТ. УЛИЦА / ТЁМНЫЙ ПЕРЕУЛОК — ВЕЧЕР
Анатолий Моисеевич идёт, наслаждаясь ароматом. Он снова опускает взгляд на ботинки.
КРУПНЫЙ ПЛАН: На его светлом ботинке — жирная, тёмная «мина».
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Спокойно, но обречённо) Минные поля, понятно. Никто не отменял.
Он достаёт пачку салфеток. Долго и тщательно очищает ботинки. Складывает грязные салфетки в карман. Продолжает путь с преувеличенной осторожностью.
Он сворачивает в узкий, тёмный переулок. Улочка сплошь покрыта осколками битого стекла.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ Вот как.
Он начинает осторожно, словно по минному полю, пробираться через стекло.
ВЖУХ! Слева что-то падает и разбивается вдребезги у его ног. ВАЗА.
ВЖУХ! Справа — СТАКАН.
ВЖУХ! Спереди, отскакивая от стены, — бутылка.
Анатолий Моисеевич вжимается в стену. Над ним раздаётся смех.
КАМЕРА смотрит ВВЕРХ, в тёмные окна многоквартирного дома. Видно движение теней.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Начинает бежать, высоко поднимая ноги) Какого чёрта?!
Он выскакивает из переулка, запыхавшийся, прислоняется к забору. Опасность миновала.
ХРИПЛЫЙ, старческий ГОЛОС (за кадром) Арабы.
Анатолий Моисеевич оглядывается. Никого.
ГОЛОС (за кадром) Традиция у них такая. Стекло бить.
Над соседним забором появляется СЕДАЯ ГОЛОВА. Это АРКАДИЙ.
АРКАДИЙ (Приветливо) Аркадий.
Он протягивает руку через забор. Анатолий Моисеевич пожимает.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Пытаясь отдышаться) Анатолий Моисеевич. Вы, наверно, недавно здесь?
АРКАДИЙ Я уже давно. Привык. Сходите к мэрии. Вид на море прекрасный и воздух чистый.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Осторожно) Я как раз туда. Пойду.
АРКАДИЙ Конечно.
Аркадий исчезает за забором. Анатолий Моисеевич идёт дальше.
СЦЕНА 3. ХОРОВОДЫ И ДРОЖАЩИЕ ОКНА
НАТ. БОЛЬШАЯ УЛИЦА — ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР
Анатолий Моисеевич слышит БОДРУЮ МУЗЫКУ. Он подходит к площади, где, несмотря на поздний час, кипит жизнь.
Вся улица заполнена ХАРЕДИМАМИ (мужчины, женщины, дети) в традиционной одежде. Они водят БОЛЬШИЕ, ВЕСЁЛЫЕ ХОРОВОДЫ (танцы).
ОГРОМНЫЕ КОЛОНКИ на дороге орут заводные, задиристые мелодии.
КРУПНЫЙ ПЛАН: Окна в соседних домах крупно дрожат от басов.
Анатолий Моисеевич пытается прошмыгнуть по узкому тротуару.
Его тут же, под локоть, хватают двое мужчин и затягивают в большой круг.
Они вкладывают его руки в руки соседей. Анатолию Моисеевичу приходится прыгать и отплясывать вместе с ними. Его шляпа едет набок.
Он ловит ритм, но с трудом справляется с заковыристыми коленцами.
ТРИ ХОРОВОДА СПУСТЯ.
Анатолий Моисеевич, воспользовавшись общей суматохой, выскальзывает из круга, поправляя шляпу и костюм. Он быстро уходит в сторону моря.
СЦЕНА 4. СКВЕР И ИСПЫТАНИЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ
НАТ. СКВЕР У МЭРИИ, ОБРЫВ — ГЛУБОКАЯ НОЧЬ
Анатолий Моисеевич видит сквер. Он уже почти у цели, когда…
ФАНТАЗИЯ (быстрый кадр): На заднем плане, над Хайфой, Анатолий Моисеевич издаёт дикий, стилизованный ВОПЛЬ АПАЧЕЙ.
РЕАЛЬНОСТЬ: Он смотрит вниз. Его ботинок снова в «мине».
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Улыбается, слегка весело) Ну что ж.
Он очищает ботинки салфетками. Входит в сквер, садится на свободную скамейку.
ПОТРЯСАЮЩИЙ ВИД: Внизу чёрное море, звёзды отражаются в воде. Далеко на рейде сверкают огнями КОРАБЛИ. Вдалеке видны огоньки, возможно, Ливана.
Он снимает шляпу, расслабляется.
РЯДОМ С НИМ на скамейку присаживается маленький ЧЕРНОКОЖИЙ МУЖЧИНА (25) в идентичном белому костюме. Это «АРАПЧОНОК».
Арапчонок смотрит на Анатолия Моисеевича, строит ему глазки и делает губами поцелуйный жест.
Анатолий Моисеевич спокойно отсаживается на край скамейки.
Арапчонок придвигается к нему, издавая странные подцокивания.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Про себя) Толерантность.
Он встаёт и пересаживается на соседнюю скамейку.
Арапчонок остаётся сидеть. Он строит гримасы с соседней скамейки, показывает язык и продолжает подцокивать.
Анатолий Моисеевич, нахмурившись, подходит к Арапчонку, берёт его за подбородок, смотрит прямо в глаза.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Громко, отчётливо, но без злобы) I am not gay! I am not gay! You understand? Understand?
АРАПЧОНОК (Жалобно мямлит) Йес.
Анатолий Моисеевич возвращается на свою скамейку, облегчённо вздыхает.
ДВА МГНОВЕНИЯ ПОКОЯ.
Арапчонок вновь начинает блудливые жесты и подцокивания.
Толерантность Анатолия Моисеевича РУШИТСЯ.
Он хватает с земли тяжёлую дубину и что было силы бьёт Арапчонка.
Арапчонок со скоростью молнии уворачивается, ныряет под скамейку и исчезает внизу в кустах на обрыве.
Анатолий Моисеевич тяжело дышит. Он садится. Внизу из кустов появляется физиономия Арапчонка. Тот снова строит глазки.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Тихо, с холодной яростью) Ах ты…
Он хватает с земли КАМЕНЬ и швыряет его в кусты.
Слышен вскрик.
Он кидает второй камень. Потом третий. Он бросает камень за камнем, встав на колени.
КАМЕРА ПАНОРАМИРУЕТ вокруг. В радиусе «пятиста метров» земля абсолютно чиста. Камни закончились.
Моисеевич стоит, тяжело дыша. Кусты молчат.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Холодно) Вероятно, убил.
Он поправляет свой смятый, но всё ещё белый костюм. С чувством испорченного вечера идёт домой.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Шепчет) Хоть меня никто и не видел.
________________________________________
СЦЕНА 5. ПРАВОСУДИЕ ПО-ХАЙФСКИ
НАТ. УЛИЦА ГЕРЦЕЛЯ — СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, ПЯТНИЦА, 17:00
Анатолий Моисеевич, снова безупречно одетый, прогуливается, пытаясь восстановить душевный покой. Наступает Шаббат.
Медленно едет ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА. Один ПОЛИЦЕЙСКИЙ (еврей) выходит и предупреждает продавцов о закрытии на Шаббат.
Анатолий Моисеевич подходит к машине. Второй полицейский сидит за рулём.
Их глаза встречаются.
КРУПНЫЙ ПЛАН: Глаза Анатолия Моисеевича. Глаза ПОЛИЦЕЙСКОГО.
За рулём сидит АРАПЧОНОК. Он жив.
Он делает Анатолию Моисеевичу быстрый, озорной подмигивающий жест (глазок).
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (В ужасе) О, Господи!
Он резко разворачивается и почти бежит домой.
СЦЕНА 6. МЕЧЕТЬ И РАЗЪЯСНЕНИЕ
НАТ. ШКОЛЬНЫЙ СПОРТЗАЛ — НЕДОЛГО ПОЗЖЕ
Анатолий Моисеевич сидит на скамейке. Перед ним, размахивая руками, стоит его ШУРИН (учитель физкультуры, в спортивном костюме).
ШУРИН (Смеясь, вытирая пот) Да ты что, Толя! Он же подсадной! Они наркоторговцев ловят.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ Но камни? Я же… я же мог убить полицейского!
ШУРИН (Машет рукой) Он в кустах катался со смеху! А его двое коллег — они там, наверху, где ты сидел, смехом захлёбывались. Ты им спектакль устроил!
Анатолий Моисеевич переваривает информацию, его глаза широко открыты.
В этот момент из громкоговорителей соседней МЕЧЕТИ раздаётся крик муллы.
Анатолий Моисеевич смотрит на Шурина.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Медленно, с новым пониманием) Ничего понимать не надо, да?
ШУРИН (Улыбаясь) Ничего.
АНАТОЛИЙ МОИСЕЕВИЧ (Кивает) Это Израиль.
КОНЕЦ.