Ловчий. Ч 2. гл 3. День второй

Домой, и только домой. Никаких встреч. Подумаешь, обещал. Служба есть служба — пришёл приказ, и все его исполняют. Главное, что я не обещал Уле жениться. Ухмылка искривила лицо. Дома ждут жена и сын. Я помирюсь с ней, прощу всё — ради сына. Никакой дядька не станет ему отцом. Нет, только домой. Встреча отменяется. Прощай, бэби.
«Я буду помнить только эти глаза всегда. Я буду верить лишь в чистоту этих искренних слёз…» — вспомнились слова песни. Причём тут слёзы? Подумаешь, один раз поцеловались. Домой. Приняв решение, он начал собираться.
Общежитие гудело, словно рассерженный улей. Появились те, кто не хотел работать на Рокену. Не все жили в Копу и не желали служить Рокене.
— Не слушайте никого! В Севастополе поднят флаг Торда!
— Неправда! Там находится морская пехота Рокены… Они не дадут спустить рокенский военно-морской флаг.
— Глупые. Они находятся на территории другого государства. Их поубивают. Зачем умирать? Пусть признают Торд!
— Похоже, там намечается нехилая заварушка.
— Главное, чтобы никто не свалял горячку. Вон в Нагорном Карабахе до сих пор никто не может разобраться, кто первый выстрелил…
— Сынки, — комбриг обратился не по уставу. — Новость пришла: половина офицеров приняла присягу Торду! Нам приказывают вернуться домой. Срочно. Ждать нет времени.
Через два часа сборов самолёт с комбригом на борту ждал разрешения на взлёт. Лётчик запросил диспетчерскую:
— Запрос 110-му разрешения на запуск.
— 110, взлётный 301, давление точки 758.0, запуск разрешил.
— Взлётный 301, давление точки 758.0, принял, разрешили, 110.
Самолёт вырулил на взлётную полосу.
— Занимаем. 110. Ждём разрешение на взлёт.
— 110, ветер 270, 5 метров, взлетайте.
— Условия принял, взлетаем, 110.
Самолёт поднялся в небо и взял курс на Копу. Предполагаемая посадка — Центр боевого применения и переучивания лётного состава морской авиации с аэродромом в Саках.
Подлетая, все ждали разрешения на посадку. Минуты проходили, но ответа не было.
— Я же передал вторичную информацию о высоте полёта самолёта, скорости, курсе и даже заданные автопилоту значения этих параметров. Молчат. Не думаю, что это технические проблемы связи. Они преднамеренно игнорируют сигналы экипажа ввиду особой обстановки, — пилот оправдывался перед комбригом.
— Василий, нас никто не ждёт. Они не думали, что мы вернёмся. Молчат, значит, не пришли к единому решению. Им нужно продать самолёт и деньги присвоить. Но всё провернуть по-тихому, а кражу свалить на рокенских. Китайцы давно предлагают большие деньги за самолёт. А вот и решение. Значит, договорились.

Перед ними появились два тордовских истребителя. Один, развернувшись, вышел на курс их следования и помахал крыльями, предлагая следовать за ним. Другой обосновался с левого борта, со стороны пилота.
— Экипаж. Мы находимся в чужом контролируемом пространстве. Я подчиняюсь приказу снижаться. Пока нас не сбили. Будем действовать по обстоятельствам, — комбриг кивнул пилоту головой. Как в подтверждение, прямо по курсу небо осветила трассирующая очередь.
— Значит, Копу ещё принадлежит Торду. И на земле творится чёрт знает что. Посмотрим, что от нас хотят. Павел, расчехли пушку и будь наготове. По приказу стреляй. Василий, принимай решение: снижаться. И мы не лыком шиты.
И самолёт стал снижаться, показывая, что подчиняется приказу и последует за ними. Эфир молчал. Минуя Саки, их стала вести некая внешняя сила, самолёт садился на автопилоте. И наконец приземлился на дальнем кордоне острова. Заброшенный аэродром, как ни странно, работал в штатном режиме. Александр обратил внимание на стоящий посередине аэродрома гигантский радар. К самолёту подали трап.
Комбриг первым покинул борт самолёта. Его встретили военные, забрали табельное оружие, посадили в машину и увезли в неизвестном направлении. Остальных отвели к стоящему в стороне зданию без каких-либо объяснений.
— Штурман, как думаете, нас оставят в живых? — спросил Александра Пётр.
— Стрелок-радист, мы же однослуживцы, как они могут нас убить? — ответил ему Александр.
— Сказали, что Копу рокенский. Но почему тогда нас арестовали? — спросил Олег.
— Без разговорчиков! — сопровождающий сильно ударил его автоматом в спину.
Открыв дверь в помещение, конвоир предложил занимать свободные места:
— Обеда не ждите. Повар заболел, — громко произнёс он и засмеялся. — Голодание полезно. Ваш комбриг уже подписывает присягу Торду. Так что не ждите его. Отдыхайте.
И разводящий вышел, лязгнул на прощание запирающимся замком.
— Охранять. Никого не пускать, — приказал он охране.
— А что с ними будет? — тихо спросил кто-то из них.
— Ничего. Предателей нигде не жалуют, — и разводящий ушёл.
Александр выглянул в окно. Стекла не было, лишь стальная решётка на весь проём. Их охранял военный в тёмно-синих тонах.
— Камуфляж «Пикси». Это тордовские войска. Кто-то нам дал деформазу. Копу тордовский.
— Пётр, это не значит, что мы просто так сдадимся. Давайте помещение осмотрим. Может, удастся сбежать. Силы нам и впрямь понадобятся.
Но тут за дверью лязгнул открывающийся замок.
— Неужели передумали и принесли еду?
— Как же! Жди.
Дверь открылась, и в проёме появился избитый комбриг. Пройдя немного вперёд, он упал на пол и застонал.
— Принимайте гостя. В тесноте да не в обиде, — заржал всё тот же охранник.
— Дайте воды! Ему вода нужна! Вы что за нелюди?
— Вот, держите, — в помещение залетело гнилое яблоко. — Наливное, может, поможет ему… — и следом громкий смех и закрывающийся замок. Все бросились к комбригу.
— Помогите поднять. Давайте в сухое место отнесём.
— Командир, ну что? Говорите.
— Тордовцы знали, что я не соглашусь на предательство. Им главное было, чтобы самолёт не попал в руки рокенских. Аэропорт Саки уже в руках рокенских. Вот они и послали на перехват две «Сушки». И посадили на кудыкину гору. Я им сразу сказал, что подчиняюсь только главкому Морской авиации Рокены и самолёта не отдам. Они предложили полететь с ними в штаб Морской авиации Торда. На вертолёте меня привезли в штаб. Там уже находился командующий ВВС Торда генерал Васильев и несколько его генералов. Ведут себя корректно, значит. Завели разговор о переподчинении Центра Торду и, значит, отдать самолёт им. Я опять отвечаю, что выполняю распоряжения только главкома Морской авиации Рокены, а их приказы для меня пустое место. Тут начальник центра и говорит мне во всеуслышание: «Мы находимся на чужой территории и должны считаться с законами другого государства». Тордовские генералы сразу приободрились, и Васильев зачитал приказ о моём увольнении. А самолёт перешёл в их юрисдикцию. Вот и судите сами.
— Так они вас за неподчинение избили?
— А могли убить. Знаете что, друзья. Я думаю, самолёт нужно перегнать обратно. Если топлива мало, запросим дозаправку у рокенских. Не зря же мы отрабатывали дозаправку в воздухе с экипажами оперативно-тактической авиации. А они, как я узнал, присягнули Рокене и находятся в Анапе.
— Горючего должно хватить в одну сторону. Если и рокенские нам откажут в дозаправке, с пустым баком нам не вернуться. Что решим? Предлагаю высказаться и проголосовать.
— Не откажут. Лайнер-бомбардировщик-ракетоносец — новая версия «Ту-22М3» с цифровой системой управления. Этот самолёт может без вмешательства экипажа в автоматическом режиме выйти на нужную траекторию запуска и запустить ракету на определённой скорости и в точно рассчитанный момент. И эта информация лишь в открытом доступе. А что ещё может этот самолёт, я не знаю. Засекречено.
— Так вот почему нас категорично просили вернуть самолёт на базу. Любыми способами.
— Александр, ваша фамилия Бодров? — он хорошо запомнил характеристику Бодрого при отборе кандидата в состав экипажа на новый бомбардировщик. На «Ту-22М3» нужен был штурман. Пилот и стрелок-радист были назначенцами из штаба. Назначенный же штурман попал в аварию. Неправильно рассчитав высоту, самолёт совершил жёсткую посадку и загорелся. Никто не пострадал, но машина вышла из строя. И ему пришлось написать рапорт и уволиться из рядов военнослужащих. Тогда из штаба пришла разнарядка самим выбрать офицера на должность штурмана. Из всего состава полка выбор пал на некого Бодрова. Его характеристика была впечатляющей: «Человек сильной воли, обладающий высоким уровнем интеллекта и психологической устойчивостью. Способность быстро принимать решения в критических ситуациях. Готовность продолжать борьбу даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. Способность сопереживать другим и поддерживать товарищей. Использование нестандартных подходов для преодоления препятствий. Военная служба — Грузия». Такая характеристика говорила о многом. И теперь он видел его воочию.
— Командир, нужно написать объяснительную обо всём происходящем. Не верю я, что везде власть Торда, — Александр занервничал, видя, как пристально смотрит на него комбриг.
— Я давно написал отчёт, — комбриг вынул сложенный вдвое листок бумаги из внутреннего кармана кителя и добавил: — Хорошо, что меня только избили, а не обыскали. Александр, я отдаю его вам. Если со мной что-то случится, отдадите лично объяснительную в руки главкому Морской авиации Рокены. И ещё, — обратился он к экипажу, — все свои документы отдайте тоже ему. Вы отвечаете за документы головой, Александр. Так мы сможем доказать, кто мы. Слышал, что если завтра откажемся принять новую присягу, нас посадят в тюрьму.
— Нет. Нас расстреляют, — Пётр, не соблюдая субординации, вклинился в разговор.
— Значит, не остаётся ничего, только бежать.
— Олег, ты отвлеки охранника, а мы тут немного пошумим. Попробуем решётку вынуть из проёма.
Олег громко стал барабанить ногами в дверь и орать:
— Эй! Сволочи. Воды дайте.
— Не положено, — ответил весело охранник. — Заткнись лучше.
— Тогда нужду дайте справить. Не могу я тут при всех. Я по-быстрому, — Олег не переставая бил ногами в дверь.
— Не положено, — ответил охранник и глубоко затянулся косяком.
— Да дай ему сходить по-малому. Голова трещит. Перебрал вчера. А завтра опять расстрел… Не привык ещё. Пусть идёт. Я его пристрелю, если что. Преставится раньше других.
— Ну ты, Васыль, и даёшь. Гы-гы. Не промахнись тогда. Вдруг сбежит.
— Сбежит один, другие ответят. Сразу двоих пристрелю. Как собак.
— Кто тут на двор желает? Выходи, — и замок звякнул два раза.
— Ну я, — вышел Олег и, видя обкуренное лицо, не раздумывая, сразу ударил охранника кулаком в переносицу.
— Ах ты собака! — взвыл тот от боли и выстрелил, но промахнулся от удара в затылок. Автомат выпал из рук, и он без сознания упал на землю. Александр подоспел вовремя. Другой уже связанный лежал рядом.
— Молодцы, сынки. Думаю, они не скоро придут в себя.
— Может, убьём их? Чтобы не сдали.
— Не сдадут. Мы занесём их в помещение и закроем. Пока суть да дело, мы уже будем в небе. Главное — опередить погоню.