Не горе неправое в космосе - быть

Невидим твой смысл, открывая глаза,

Что завтра завёл свой последний расспрос,

Не видел внутри, как горит отойдя -

Твой мира пожар в безымянном - вопросе.

Что чудится горю от формы - тупой,

Что жизни на дне избавляется - метко,

То горе для сердца тоски за тобой,

Лишившее участи смысл на любви.

Неправое в космосе личности, где - то

Не слышит твой ритм уникальности - мне,

Не видит объёмные формы портрета,

Что стал он блистать на другой глубине.

Их шум и наивность, как мера в любви -

Не знает твой мир уникальной улыбки,

Но тащит по пройденной форме - Земли

Невидимый смысл, открывая глаза.

За зеркалом сна, за способной привычкой

Над ложью тоски, без которой нельзя

Отнять одинаковость дней от отличия

И жить этим пафосом в смерти - на ней.

Что душу в себе, как и космос - вбирая

Над памятью форм в незаметной поре,

Ты ждёшь эти строки и личностью - знаешь

Невидимый бег под расспрос о себе.

Не в космосе было то чаяние - нами,

Не видели мы этот берег - в себе,

А только тащили за смыслом - печали,

Внутри укрывая в бессмыслице - времени

Свой тихий проём между Солнцем - ума,

Свой ужас критичности в теле - изжитом,

Когда в обоюдности встретит вина -

Твой прошлый манер для такой - красоты.

Ты ждёшь её в космосе, только согретом,

Ты видишь ту дальность от черт - для себя,

Но быть ей не можешь, как Солнце ответа,

По стилю которого вышло им - зря

Неправое в точке отсчёта причины,

Невидимой ясности в прошлой - черте,

Откуда за словом под пафосом моды -

Ей слышит твой завтра ответ - от себя.

Но горе - не видимо в долгой разлуке,

Но мир в отголоске по праву - не твой,

А космос лишь только - обличье из звука,

В котором ты сам для людей - неживой.

Для мира причины, отжившей с порога,

Для дальности сердца - быть только чертой,

В которой расстались те мысли - поэта

С минутой за встреченной ясностью - той.