Мои ласточки моя весна

Я приготовил всё для вас.
Убрал стекло.
Прошу в лабаз.
Прошу, летите.
Буду рад.
Вот ваши гнёздышки висят.


Я помню, птенчиками пели.
А шустрый выпал.
Я спасал.
Мне слаще соловьиной трели
Ваш детский писк.
А-ля вокал.


Перед зимой вы улетели.
Меня забрал автовокзал.
Растаял лёд у вас в купели.
И я, как дом,
Вас долго ждал.


Я не узнаю вас, ребята.
Совсем другие вы теперь.
Под крышей ласточки гнездятся.
Пока их нет.
Пока апрель.


Но в небесах черта живая
Напомнит мне, что жизнь — полёт.
Душа, надежды не теряя,
Весны своей упрямо ждёт.

И вот однажды утром в мае,
Когда туман реку обнял,
Я, ничего не ожидая,
Знакомый щебет услыхал.
Они вернулись, повзрослели,
В глазах — дороги, пыль и даль.
И в старом гнёздышке запели,
Развеяв зимнюю печаль.


И закипела жизнь по-новой:
Пушинки, глина, суета.
Под крышей крепкою, еловой,
Рождалась снова красота.
И скоро писк раздался тонкий,
И клювик жёлтый из гнезда
Смотрел на мир такой огромный,
Где в небе первая звезда.


И в небесах черта живая
Напомнит мне, что жизнь — полёт.
Душа, надежды не теряя,
Весны своей дождалась. Вот.


И снова птенчик падал в травы,
Глупыш, не знающий беды.
И я, забыв свои уставы,
Нёс каплю утренней воды.
Я подсадил его на ветку,
Сказав: «Лети, мой друг, лети!»
И ставил на душе отметку,
Что смог ещё кого-то спасти.


Прошло короткое, как выдох,
Прозрачной лёгкости пора.
И в золотых осенних видах
Кричали сборы со двора.
Я провожал их долгим взглядом,
Махая вслед своей рукой.
Мне больше ничего не надо,
Лишь этот мимолётный покой.


И в небесах черта живая
Напомнит мне, что жизнь — полёт.
Душа, надежды не теряя,
Весны своей упрямо ждёт.