В автобусе

Написать, пока еду.
Отложить телефон.
С содроганием ждать.
Ждать ответа.
Остальное— потом.

Обрывать канаты
Или резать веревочки.
Умереть от гранаты
Или в больнице на коечке.

В сути разницы нет —
Везде один итог.
И по прошествии лет
На теле виден ожог.

Дни проносятся мимо,
Летят диалоги, как в бочку.
Но, назло, запомнится слово,
Сказанное просто так, между прочим.

А между строчек читать не привык.
Катаракта бельмом на глазу
Оглушила, как рыб
Динамитом.
Привет тому рыбаку,

Что вынул мне жабры
Нежным своим ножом.
Раздетая кукла Барби
Оставлена на потом.

Потом ребенок-садист
Раздвинет ей ножки,
Шилом проткнет, разорвет,
Наигравшись, кинет в окошко.

Во двор, куда уже не вернусь,
Где я, наверно, играл в песочнице,
Где, наверно, были друзья
Безотцовщина.

Или я всё придумал,
Или просто заснул,
Или настолько нечего делать,
Что палку повествования перегнул.

Она не хотела никакой любви.
Любовь включает в себя страдание,
И оно неизбежно, по крайней мере при расставании.

Хватит.
Следующая остановка— моя:
«Улица Марии Ульяновой».