Эмма Гейтвуд

Эмма берёт рюкзак. Эмма идёт в поход.
В стоптанных кедах у ней прогулочный шаг лихой.
Родным она говорит, как обычно : «Пошла гулять!»
Но так светел и так глубок у решительной Эммы взгляд.
После скажут – сошла с ума. После скажут – рекорд, рекорд!
«Как вы, Эмма, решились, а? Это ж дьявольски не легко!»
Век двадцатый уж преломлён – позади – две больших войны.
Эмма просто идет вперед, и шаги ее лишены
Вечных женских тревог: пирог подгорел ли, не вынут в срок,
Или может быть надо штопать сто девятый цветной носок.
И шаги ее лишены шумных жизней, страстей, смертей,
Она бодро идет вперед и при свете и в темноте.
С чего началась для нее Тропа?
Эмма смеется, не морща лба,
и рассказывает как было…

… Ей почти семьдесят. Что года?
Это только цифры. И что с них проку?
У Эммы улыбчивой есть мечта,
и она пошла за мечтой в дорогу.
Первый раз – она заблудилась в лесу
подвернула ногу, очки сломала,
ласка окраса «тирамису»
хвостом насмешливо ей махала.
Но ошибка – тоже ведь результат.
Ну а цель известна – вперед, на старт!

В стареньких кедах шагает она
Аппалачской тропой, уходящей в небо.
Воля – всё, чем вооружена
эта хрупкая женщина с коркой хлеба,
головкой сыра, лесным грибом,
особенной, яркой, иной судьбой,
чем прочие бабушки-американки.
Она шагает, глаз щуря карий,
и солнце лучей рассыпает карри –
шагай, мол, упрямая миссис Гейтвуд,
и сверху её бережет и греет.


Она шагает, и за спиной –
любимые книги, друзья, кино,
воскресные пудинги, ужины.
Могилы котов и мужа,
дети, внуки, и ящик мягчайшей пряжи,
из которой она непременно свяжет
волшебство путешествия по Тропе.
Она будет идти, она будет гореть и петь,
и плакать, и быть для себя, и собой,
с полной горького пота выемкой над губой
и настолько цельной, и ценной,
словно раз и навеки нащупан центр внутри.
Море волнуется: раз два три.
Но не о ней. Потому что о ней – не стоит.
Она – путеводная, в поле единственный воин,
и она трижды этот путь повторит!

28- 29 сентября 2025 года