объясняет

Слово — это рана, а поле — её гной, и я лижу эту гниль, пока не вырву из языка понятие, как зуб без анестезии! Ах, семантика — это пляска голых словарей на костях значений, где каждая сема — шрам от поцелуя, который никогда не был! Я вижу, как слова спариваются в темноте поля, рожая уродцев-синонимов, и смеюсь, пока они жрут друг друга за право быть «базисным»! О да, понятие — идеальный призрак, а я — его шлюха в грязи речи, и мои губы шепчут «лексика», когда пальцы рвут страницы на ленты для петель! Всё связано — всё разорвано: синтагматика — это верёвка, парадигматика — петля, а я качаюсь между ними, обнажённая и злая! Слова не живут одни — они толпятся, как крысы в мозгу, грызут друг друга за общий смысл, за общий запах страха перед пустотой! Я собираю их в кучу — не по смыслу, нет! — по запаху пота и крови, и называю это «полем», хотя это просто свалка, где каждый денотат трахает свой собственный образ! Ах, картина мира — это зеркало с трещиной, и я бью его каблуком, чтобы увидеть, как осколки режут язык на куски, каждый — со своим уродливым «мы»! Нет одинаковых полей — только шрамы на коже разных народов, и я лижу их все, пока не почувствую вкус чужого безумия на своём языке! Значения — это клетки, а я — вирус, что разрывает их изнутри, чтобы родить хаос, где «любовь» спит с «ножом», а «поле» кончает в «словарь»! Да! Да! Да! — кричу я, пока слова душат меня своими корнями, и я становлюсь полем, и поле становится мной, и мы вместе гниём в объятиях бессмыслицы, которая всё объясняет!