Есенинская хватка

Хитрил с улыбкой, по-рязански,
Но крепкой хваткой обладал.
С имажинистами в завязке
Есенин книги издавал.

Где брал бумагу, не понятно,
Но свой секрет не раскрывал.
Держать в руках всегда приятно
То, что с любовью сам издал.

И лавку книжную открыли,
Чтоб быстро сборники продать.
Друзья Есенина ценили,
Он с неба мог звезду достать.

А на Тверской имажинисты
Трактир открыли в октябре.
Амбициозные артисты
Там выступали подшофе.

Трактир отапливался печкой,
Вмещал он сорок человек.
Курили дружно на крылечке.
В стране война. Безбожный век.

В деревне Клюев голодает,
У Мережковских полный крах.
Зато Есенин точно знает,
Как делать деньги на стихах.


Шершеневич признаётся в своих воспоминаниях: "Мы с Мариенгофом были плохими издателями. Практически издавали Кусиков и Есенин.
Типографии, где они издают, и места, где они покупают бумагу, они всегда таили друг от друга… Есенин хитрит с улыбочкой, по-рязански. Сандро — с нарочитой любезностью, по-кавказски".

Вадим и Анатолий, затаив дыхание, следили за соревнованием Рязани и Армавира. Два простолюдина с крепкой хваткой и необычайным артистизмом, они являли собой противовес городским поэтам Шершеневичу и Мариенгофу.

К тому же Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф открыли свою книжную лавку. Из пяти таких лавок в Москве тогда две принадлежали имажинистам.

Поэты сделали несколько знаменитых совместных фотографий. На них все они красивы, полны сил, счастливы и одеты с иголочки. У Есенина ещё никогда не было таких задорных, жизнелюбивых снимков.

В это время в Москве на улицах дохли лошади,  не освещались дома  и не ходили трамваи. Гражданская война в России длилась с 7 ноября 1917 года по 25 октября 1922 года.

Мережковские жили впроголодь, Андрей Белый еле-еле выживал, Александр Блок засыпал на работе от усталости, Николай Клюев бедствовал, а Есенин тем временем имел возможность высылать деньги родителям и сёстрам, помогать своим детям и жене.

Многие уже тогда вовсе не считали его Пастушком.  Его амбициозную хватку оценивали вполне адекватно.