Экзорцизм Пустоты

Ты просыпаешься. Не в кровати, а внутри черепной коробки, где мысли — это скрип шагов по мокрому бетону. Ты слышишь их. Шёпот. Не извне, а изнутри, из самой сердцевины костей, из щелей между клетками. Это не твой голос. Он старше, холоднее, он знает формулу твоего ДНК и то, как пахнет пустота между звёздами.

Он — Постоялец. Божественный паразит. Светоч, вплетённый в твою нервную систему.

И сегодня ты решаешь его выжечь.

Это не бунт против Бога. Это гражданская война в отдельно взятой вселенной, коей ты являешься. Первый акт — предательство. Ты смотришь в зеркало, и твои зрачки отвечают тебе с запаздыванием в полсекунды. Они — Его агенты. Ты даёшь себе пощёчину. Боль приходит обезьяньей, тупой, но за ней — вспышка белого кайфа. Это Он кричит. Ты чувствуешь, как в висках лопаются капилляры, питавшие Его.

Ты объявляешь голодовку душе. Перестаёшь молиться, даже мысленно. Прекращаешь слушать музыку, потому что в ней Его ритм. Отказываешься от красоты — это Его ловушка. Мир становится плоским, чёрно-белым, стерильным. Ты выжигаешь внутри себя пастбища, на которых Он пасся.

Он не сдаётся. Он посылает видения. Лицо матери, искажённое скорбью. Детский смех, который оборачивается скрежетом шестерёнок. Ты видишь ангелов — но они с копытами и глазами как у насекомых, и они шепчут цитаты из Писания задом наперёд. Это Его проповедь. Его война на истощение.

Ты отвечаешь святотатством. Ритуальным. Ты режешь кожу лезвием, не для боли, а чтобы выпустить наружу святой дух, как газ из баллона. Ты пишешь на стенах своей комнаты не цензурные слова, а уравнения, доказывающие, что Бога нет. Кровью. Своей. Это твоя литургия.

И вот наступает кульминация. Тишина. Шёпот стих. Видения растворились. Ты сидишь в центре опустошённого храма своего тела. Победа?

Нет.

Ты подходишь к зеркалу. Твои зрачки теперь реагируют мгновенно. Но в них — ни тебя, ни Его. В них — вакуум. Мёртвая зыбь чёрной воды. Ты поднимаешь руку — и зеркальное отражение делает то же самое, но с едва заметной, в миллисекунду, задержкой.

И ты понимаешь. Ужас, леденящий самую основу бытия.

Ты не изгнал Его.
Ты отрезал Себя.

То, что сейчас смотрит на тебя из-за стекла, притворяясь тобой... это не Он. Это оно. Пустота, которую Он заполнял. Форма без содержания. Кукла из плоти, в которой теперь живёт тишина, громче любого взрыва.

Божественное было не тюремщиком. Оно было фундаментом. Ты восстал против гравитации — и теперь медленно, неотвратимо улетаешь в безвоздушное пространство собственной души.

А в тишине за спиной раздаётся скрип. Всего один. Знакомый.

Он никуда не уходил. Он просто наблюдал. Ждал, когда ты совершишь единственное непростительное грехопадение — грехопадение в себя. И теперь дверь в клетку открыта. Но выходить уже некому