Линия жизни

 
* * *
Завершатся наши дни.
Вместо нас придут другие
и свои напишут книги,
и свой выдумают гимн.
Так же будут ли страдать,
так же будут ли влюбляться
и сажать на души кляксы
те, что ввек не отстирать?
И, колена преклонив,
устремят ли взор на небо,
проклиная свою немощь,
воспевая жизни миг?!
1989

* * *
Мне показалось вчера, что люблю.
Я взлетел на забор, кукарекнул,
и куры сбежались,
но я на них плюнул,
потому-что хотел трахнуть индюшку.
И лишь мудрая, старая утка
ушла вперевалку к кормушке,
а, накушавшись, плюхнулась в реку.
Осень 1993

* * *
Вы подливаете мне яд,
хотя заранее известно,
чем завершится эта пьеса,
о чем потом заговорят.
Не предлагайте лишь любви.
Она здесь так же неуместна,
как лучезарная невеста
между скорбящими людьми.
5.09.1995

* * *
Волос игривый завиток,
прилипший к обнаженной шее,
как выросший в оранжерее
неброской красоты цветок.
В  полураскрытое окно
Ваш полупрофиль еле виден.
Мой взгляд ничем Вас не обидит,
в нем восхищение одно.
12-25.06.1999

Контрасты

Я целую тебя, я целую,
словно картину рисую.
Вся ты нагая – красивая –
облачко в небе синем.
А потом ты становишься тучей.
Заливаешь слезами и криком.
Но тогда тебя не было, лучше.
Лучше б ты проскользнула мимо
 12.07.1999

* * *
Ты знаешь. Если обернуться
 и посмотреть в глаза друг - другу,
пусть неимоверно трудно.
Но можно в прошлое вернуться,
и в прошлом черпая по капле
все то, что нас объединяло,
 в кувшине не отдать меняле,
а сохранить, хотя б в бокале.
24.03.1992

***
Ты взираешь на мужчин
восхитительно лукаво.
Но готова без причин
вдруг извергнуть гнев вулканом.
Когти выпустить вонзить,
пронести с лицом впритирку,
мол, попробуй-ка, возьми,
кто ж ты: кошка или тигр?
30.07.1999

* * *
В тишине умолкнувшей квартиры,
уложив дремать заботы быта,
не тревожь того, что позабыто,
что прошло. Пусть даже не хватило.
Не рисуй мне музыку любви,
наиграй мелодию картины
тех лугов, где мы не пробродили
 и сама за нею вслед уйди.
 16.11-4.12.1993

Размышления накануне серьезных событий

Кому-то рыбалка –
с веревочкой палка,
железный крючок,
на конце – червячок.
Для нас, извините; присядьте, подвиньтесь,
рыбалка сравнима с балетом:
когда начинает клевать, то при этом
рыбак: и Злодей, и Русалка, и Витязь.
Рыбалка, она – и комедия  с драмой,
и бой гладиаторов Древнего Рима.
А напряженьем сравнима
лишь с поцелуем Божественной Дамы.
Только потом скажет каждый мужчина:
рыба – чудесней. Она молчалива.
20.05.1999

*  * *
Р.З.
Давай сегодня погрустим,
дождь в сентябре тому причиной,
пусть будет грусть неизлечимой
пока друг друга не простим,
и, молча вслушиваясь в дождь,
в минутной слабости поплачем,
наш вечер юностью оплачен,
потом, простив меня, уйдешь.
28.09.1999

* * *
Мне грустно, когда ты грустишь.
Мне больно, когда тебе больно.
Ты только все это услышь,
и не говори: довольно.
Не хочешь меня с собой,
уходишь в себя, закрывшись…
А мне остается боль,
что ты меня не слышишь.
12.07 1993

***
Ты меня видеть рада?
Остальное поймешь:
недосказанность – правда,
слово лишнее – ложь.
Развернуть, куда надо,
слово в силах моих.
Но нужна ли нам правда?
Нужен ли этот стих?
4.11.1999

Ожидание
Напрасно вслушиваться в дождь
 с надеждой в нем услышать что-то,
твоих шагов не разберешь,
лишь шелест ветра, листьев дрожь,
чуть колыхающие шторы.
29.09.1999

Предчувствие
Порой и я не так наивен,
как может показаться:
мое ты произносишь имя
концом абзаца,
и, значит, разбегутся линии,
чтоб не касаться,
в грядущем мае смоют ливни
 слезу казанца.
16.10-6.11.1999

* * *
Вот так она сказала, так вот ответил он.
Ушел состав с вокзала и оголил перрон.
Летели две вороны.
Одна держала сыр…
Шел грустный по перрону
отставший пассажир.
12.07.1993

* * *
Маленькая птичка, маленькая.
Спинка серая, грудка аленькая.
Не хотела сидеть в моей клетке
и отказывалась петь.
Я окно растворил и клетку –
улетай, непослушной будь ветру,
за окном у березы есть ветка,
улетай и оттуда хоть спой.
Отвечала грудь серенько-аленькая:
отпустил ты меня и спасибо,
да я – маленькая и нахальненкая,
пусть далеко и не сильная.
Ты держал меня в клетке, и петь заставлял.
Научилась я петь по-кукушечьи,
и отбрось непонятные штучки все –
я не знаю тебя, и знать не хочу.
Меня чуть не ударил столбняк –
ничего не хотел плохого.
Лишь потом объяснил мне Пахомыч,
что все это – развитие чувств.
Отпустил тогда птаху совсем,
побоявшись, что иначе съем.
Вот с тех пор и грущу и молчу.               
 1993

К вопросу о ревности

Выше крыш – одни антенны,
ниже крыш дремлют в креслах Отеллы –
 праправнуки Ноя, боясь не услышать,
как любимой тело
в звездную ночь взлетело
и потом сквозь терзание болью
 полотном на всю светлую стену
стало художнику вечной любовью.
4.11.1999

***
В глазах – девичья беспечность
с улыбкой грустной зрелых дам:
 мгновенье радости и вечность
тоски вселенской пополам.
Опять круг жизни повторится,
 и соблазненный кавалер
тебя поверженной царицей
в дар принесет рабам галер.
Следы замоет пьяный дождик
сорочьей вести на хвосте
и лишь по памяти художник
все восстановит на холсте.
2.11.1999

***
Подари мне этот миг,
эти груди, как лагуну,
где На якорь встанет бриг.
Я к соскам твоим приник,
зажимая сердца крик:
жизнь – короткая!
Старик,
подавляя тела скрип,
завтра грудь твою нагую
так же приласкать смогу ли
будто море остров Крит?
Все нутро огнем горит…
Я хочу тебя такую –
подари мне счастья миг.
3.11.1999

К вопросу о супружестве

До боли, до крика
с детства пьянило:
«Женщина – скрипка!».
И вдруг…
пианино.
30.11.1999

Непрошеный совет

Прикурив, говорили, что молоды,
но ничем не хотите заняться.
Это, в общем-то, было понятно:
отсверкали июньские молнии,
 в несусветной же грязи ноябрьской
очень просто сажаются пятна,
а дожди неприятны и холодны.
Мой совет:
надо зим дожидаться –
там в сугробах начнет оживать все,
и согреются в валенках пятки.
2.11.1999

Ложь

Ложь
вонзает в сердце нож
 – насмерть.
Исковерканным идешь
людям на смех,
забывая, что их смех
– глупость.
Посмеемся,
когда смерть наступит.

В этой жизни мы только гости,
здесь хозяйничают другие,
наше время придет после
их  всеобщей гибели.
12.11.1999

* * *
Разреши твою даму на вальс.
Она так улыбается чисто,
мне у ней захотелось лечиться
от пороков, от дум и от пьянств,
разреши твою Даму на вальс.
Пусть другие нас косо осмотрят –
далеко ты, Балтийское море,
 ближе море, сглотнувшее нас.
Разреши твою Даму на вальс,
есть в глазах ее скуки отчаяние,
я верну ее первоначальную,
остальное уже, как бог даст.
Разреши твою Даму на вальс,
ты и сам, полузамкнутый, тоже
толи жив, толи жизнь подытожил
 и обиделся чем-то на глас.
Разреши твою Даму на вальс,
мы покружимся, мы все обсудим.
А менять – не менять наши судьбы,
мы решим в одиночку без вас.

20.09.1994

* * *
Я теперь живу иною жизнью.
Здесь тепло, здесь любят, здесь уют.
Но не надо думать, что прошлись мы,
а следы смахнули платья вьюг.
Можно поменять свои одежды,
скинув все, забросив в бездну звезд,
в грудь тебя поцеловать, как прежде,
или так, как раньше не пришлось.
 12.07.1993

* * *
Может быть нам с тобой, дорогая,
по-другому услышатся завтра
и насмешливый гогот трамваев,
и бурчанье беззлобное авто.
А сегодня – шальные мы дети,
потому-что на улицах праздник,
и по-летнему теплый ветер
вкусным запахом мая дразнит.

01.05.1998

Щи
В разгар весны, в начале мая
жар разметал прохлады взрыв,
и, ничего не понимая,
в кустах, устав ветрам молиться,
расселись, гнезда грея, птицы,
и небо плакало навзрыд.
А люди кутались в плащи
и зимнее понадевали.
Ты, ноги стройные поджав,
вязала свитер на диване.
Все тверже сын свой ставил шаг,
а я варил на кухне щи.
И, как обученный лакей,
чуть грустный диктор на экране
скорбел: мы снова проиграли:
и на Балканах, и в хоккей…

И ты тихонечко спросила:
Что пережить придется сыну
в грядущем XXI веке?
Я отмолчался: щи в тарелке.

11.05.1999