Четыре монолога в тишине

I. Ночной переулок

И вот - сентябрь тьмы, ненастий,
И дом, и двор - как выдох изнутри.
Дождь по стеклу, такие вот напасти,
Бусинки капли, на столе смотрю

Забытый лист исписанной тетради,
Где ты, где я и воздух между строк,
Где тень былого, разрушив преграды,
Тревогой выливается в упрёк.
.
Всё вровень - слово и судьба,
Всё движется, но будто бы не дышат.
Ход мыслей обжигая и свербя
Зовет туда, где тише, где не слышат.

Здесь каждая строка - как чей-то след,
Под шорох листьев - голос, что утратил
Былую силу. Дождь невыносимый бред
Выводит почерком неясным на тетради.

И если жизнь - аккорд, то он не чист,
В нём фальшь звенит, щебёнкой под подошвой.
Идёшь, идёшь, и каждый поворот -
Как дверь, ведущая в молчанье. Божье!

II. Полуночный монолог

Когда всё стихнет - даже шаг внизу,
И свет в окне, как день к ночи растает,
И комната, где дремлют на весу
Мои слова, привычкой обрастает.

Тогда, возможно, в зеркале души
Всплывёт черта, не стёртая годами,
И я пойму - живи, живи, - дыши,
В потерянном пространстве между нами.

Всё, что любил, - осядет, как песок
Часов и сгинет без возврата.
И я фрагмент, как цельной сути скол
Времен беспутных с неподъёмной платой.

Остаток дней. И гул в ушах, и стук
По нервам - как по клавишам рояля.
И этот звук - всё меньше. Как-то вдруг
Сроднится он с дыханием печали.

Но если есть Судья - то, может быть,
Он исписал потребность на странице.
Пытаясь шалость, как ребёнок, скрыть,
То, что нельзя ни помнить, ни проститься.

И всё же, знаю - здесь, не там, где суть,
Что время - не кольцо, а щель во мраке,
Я принимаю свой короткий путь
Как вдох и выдох, отраженье, враки.

III. Осенний фасад

Иду вдоль стен. Асфальт намок от луж,
И листья, как старинные монеты,
Всё падают и тишины правёж
Стреножит многозвучие моментов.

Здесь всё знакомо: окна, домофон,
Скамья, где прошлое кидается в подмогу.
Усталый дождь настойчиво сквозь сон,
Стучится в дом, где стены все продрогли.

Я слушаю. Здесь город говорит
шершаво, внятно, будто на прощанье:
“Ты тут живёшь. И топчешь мой гранит.
Здесь твой зенит, закат. Твоё дыханье.”

В витринах - свет, надежда, чей-то хлеб,
И запах кофе, глянец без обложки.
И я - как тень, ищу для сна ночлег,
Посредь живых и занятых зубрёжкой.

Слова пусты, звенящий только звук -
Ступней по лужам, как стихи по коже.
И всё, что было, - растворится вдруг,
В том, кто теперь, как иронично, нужен.

И кажется, ещё один виток -
и я, и дом, и ночь, и дождь - не рядом.
Лишь только свет прольётся между строк,
И имя, стёртое последним взглядом.

IV. Финал. Свет

Когда уйдут и город, и слова,
Растает след, оставленный дыханьем,
Тогда в тиши созреют существа,
Послушают пространство с пониманьем.

И в этом слухе, чистом и простом,
Всё оживёт - и шорох, и попытка
Найти себя на полотне пустом,
Где то, что есть, рождает смех и пытку.

И ты поймёшь: ни боли, ни вины,
В несказанном ты гений без прощенья -
Лишь свет в окне, и серый взгляд стены,
И вечность, где кончается движенье.

Там нет ни “я”, ни “ты” - лишь общий слух,
Где все равны, и даже слово - зримо.
И Бог как пыль, как книжный старый дух
В котором исчезает обозримость.

И если вдруг, лукавый этот миг,
Где тишина - не пустота, а сила.
Как понял ты. Как мир тебя постиг.
Всё это то, что жизнь в тебе просила.