Иногда мне кажется, что весь мир кричит...

Иногда мне кажется, 
что весь мир кричит. 
Бесконечно, истерично, по кругу — 
словами, лентами, рилсами, 
не давая нам и вдоха. 
И в этом гуле теряется 
главное — 
наш собственный голос. 
Хрупкий. 
Едва слышный. 
Тот, что шепчет: 
"Вот ты", 
"Вот твое", 
"Вот куда идти".
Я учусь молчать. 
Учусь быть в тишине, 
как будто в храме. 
Не в святом, а настоящем — 
где стены — это я, 
а купол — небо. 
И слышать. 
Слышать себя не в спешке, 
а в паузах. 
Внутренним ухом, 
без фильтров, без фоновой музыки, 
без чужого мнения. 
Слышать — и не пугаться. 
Слышать — и принимать. 
Как прибой в октябре — 
невовремя, 
неожиданно — 
и до мурашек знакомо.
Я люблю холодные моря. 
Не ласковые. Не курортные. 
Суровые, честные, 
те, что говорят правду. 
Они такие же, как я. 
Непростые, но бесконечные. 
Я стою на берегу, 
а ветер дует мне в грудную клетку — 
как будто настраивает струны. 
И я вдруг звучу.
Я люблю северную природу — 
ту, что не заигрывает. 
Что не ради лайков, 
а просто живёт. 
Лишайники. Хвойные. 
Мшистые камни. 
Они молчат лучше любого учителя.
Люблю маяки. 
Потому что кто-то когда-то поставил 
их туда, 
в глушь, 
в бурю, 
в одиночество — 
только ради одного: 
чтобы кто-то, 
не зная даже имени, 
увидел свет. 
Чтобы путь стал безопаснее.
Люблю поля пшеницы — 
простые, как хлеб, 
но в них — смысл. 
В них — лето детства. 
В них — терпение. 
И золотое, сдержанное счастье, 
что не требует фейерверков.
Это всё наполняет меня. 
Как будто каждый северный пейзаж — 
это ещё одно моё внутреннее море. 
Каждый камень и колос — 
это мои слова. 
Я не хочу больше теряться 
в громком и чужом. 
Я — здесь. 
Я — в тишине. 
Я — в разговоре с собой. 
И я слышу.