Пока горит фонарь

Я вышел из ночи и город дышал проводами,
В витринах горели рыбы, стеклянный их пруд.
Ты шла через площадь, и ветер шуршал рукавами,
И стало внезапно легко: пусть дальше обвалы и труд.

Я шагнул через линии – “стоп”, “не ходи” - да плевать,
В глазах твоих гасли рекламы, как лампы на складе.
Я не знал правильных слов, зато знал - встречать,
А не ждать до утра, пока сердце само всё уладит.

Я расстегнул тишину, как куртку на сильном морозе,
И крикнул тебе без оркестра, без прим и без сцен:
ПОЙДЁМ! - и мир повернулся, заскрипев на тормозе,
И шестеренки судьбы лишились всех схем.
Ты улыбнулась, как свет через крышу подвала,
И вся моя хрупкая бронь распалась в ноль.
Я запомнил, как дрогнула тень, как вода заиграла,
Как назвалось внутри это чувство: контроль
И полная сдача одновременно. Смешно? - мне норм.
Я привык выбирать то, во что потом верят.
Ты сказала: зима - я ответил: прожжём.
Ты сказала: опасно - я: выдержим ветер.
Мы сели у реки - там плиты и клочья афиш.
Я разлил по ладоням огонь - просто спички и жесты.
И не важно, что рядом трамваи рубят свой “шшш”,
Важно то, что ты рядом, а остальное - лишь ветер.

Я БУДУ ГРОМКИМ, когда тебе нужен гром,
И тихим, когда тебя душит эхо.
Я стану окном, где был лишь бетон,
И дверью - туда, где ещё не уехал.

Наш поезд. Мы сядем в него без билетов и карт,
Я буду читать твои пальцы, как карту метро.
Если мир нас сожмёт - стану прямым, как кварт,
Если бросит в спираль - пойду по стеклу босиком.

Ты - мой разбойный маяк на крыльях подстанций,
Я - твой мотор, без педалей, но с вечным хрипцом.
И если грянет проверка на “кто ты по рангу?”,
Я выложу сердце - документом лицо.

Скажи: ввысь - поднимусь я утёсом над бурной водой;
Скажи: покой - разольюсь тёплым лугом, тихой травой.
Мне не нужна правота, мне нужно выйти за рамки,
Из клеток доводов - и оставаться живым.
Любовь - не имя, а действие: рвётся в разбег.
И если рушиться - в истину; если в воду - в то русло,
где движется тихо смешной человек.

Мы шли через рынок, где тянуло металлом и сливой,
Собака зевала, как море, у старых ворот.
И я понял внезапно: нет формулы, чтобы быть “сильным”,
Есть твой смех - мой компас, и нужный мне поворот.

Я СБИВАЮ РИТМ - пусть! Так слышнее удар,
Так яснее трещина в гладко сложённой фразе.
Любовь - аварийный стоп-кран: рвёшь - и пожар,
И вдруг понимаешь: ты дома, и больше не связан
Ничем, кроме “да”, кроме “здесь”, кроме “сейчас”.
И если спросят: “Зачем” - отвечу: «Дышать».
Если спросят: «Надолго?» - «Пока не погас
Последний фонарь, что умеет нас ждать».

Ночь катилась по рельсам, на крышах темнел иней.
Ты надела мой шарф, и зима перестала хрипеть.
Я сказал: если мир треснет - я стану иглой с полотном,
Сошьём этот холод и тихо назовём его дом.

Когда заря поймает нас на кромке фразы огнём,
Я щёлкну предохранитель гордыни: щёлк и молчим, но живём;
Я выберу мягкость - водой, травой, туманом - накрою нас вдвоём,
Чтоб спор не стал нам пропастью - и к утру мы снова шепнули: “идём”.

Я видел тебя - и город сменил кожуру,
Сбросил неон, распрямил позвоночник мостов.
И если мне скажут “остынь” - я отвечу: “Не буду. Я – буря”.
И ты - мой единственный выбранный шторм.

27.09.25