КБШ 2. 8 Близнецы, ошибки и переодевания

<>  2.8.17 БЛИЗНЕЦЫ, ОШИБКИ И ПЕРЕОДЕВАНИЯ <> 


***  2.8.17.1 «Комедия ошибок» ***

«Комедия ошибок», как и «Двенадцатая ночь», вослед за римским драматургом Плавтом комически обыгрывают ситуации, связанные с близнецами.  Для Эдварда де Вера курьёзы близнецов, возможно, имели особый интерес, так как он и его сестра Мэри, вероятно, были близнецами.  Тому есть, по крайней мере, одно свидетельство – письмо от их дяди, которое говорит о том, что брат и сестра, Эдвард и Мэри, – однолетки[151].

Главным источником «Комедии ошибок» и одним из источников для «Двенадцатой ночи» была комедия Плавта «Менехмы, или Близнецы» (“Menaechmi”) о двух братьях, которая была переведена на английский Уильямом Варнером только в 1595 году.  Между тем, первая общепризнанная постановка «Комедии ошибок» (по записям Филипа Хенсло) была в 1594 году (на год раньше перевода!) в юридической корпорации Грейс Инн. Напомним, что де Вер был студентом Грейс Инн  в 1567 году. Оксфордианцы же считают, что эта постановка не была первой, а ранняя версия пьесы, называемая «Историей ошибок», была показана в Новогодний праздник 1577 года во дворце Хэмптон Корт театральной группой «Дети Святого Павла»[152].

Комедия «Менехмы» была в библиотеке домашнего учителя де Вера Томаса Смита. Шекспир добавил вторую сюжетную линию в свою комедию – близнецов-слуг, таким образом, в комедии появились две пары близнецов. Идею подсюжета, связанного с близнецами-слугами, Шекспир почерпнул у того же Плавта, но из другой его комедии «Амфитрион» (“Amphitruo”), которая не была переведена на английский в течение жизни Шекспира.  Так что Плавта Шекспиру пришлось читать на латыни, которой так свободно владел де Вер[153].

Вторым источником для написания «Комедии ошибок» была поэма Джона Гауэра “Confessio Amantis”. У Гауэра Шекспир взял идею сцены воссоединения   сиракузского купца Эгеона с его женой Эмилией, ставшей аббатисой монастыря в Эфесе, где она коротала свои дни, считая, что навеки потеряла мужа и сыновей. Этот же самый источник и для той же цели Шекспир использовал в «Перикле» – Перикл воссоединяется со своей женой Таисой, которую находит в храме Дианы.

Имя Антифол (братья-близнецы Антифол Эфесский и Антифол Сиракузский) позаимствовано из «Аркадии» Филипа Сидни, опубликованной в 1593 году, а имена слуг-близнецов (тоже одинаковые – Дромио Эфесский и Дромио Сиракузский)  – из анонимной пьесы «Мать Бомби», опубликованной в 1594 году. Предполагаемый автор её – Джон Лили. Эдвард де Вер мог познакомиться с пьесой «Мать Бомби» ещё в рукописи, так как Джон Лили был его личным секретарём. Ряд параллелей возникает между двумя ранними пьесами Шекспира «Комедией ошибок» и «Периклом»:

Ранние версии обеих пьес «История ошибок» и «Пастораль или история Греческой девы» показаны королеве Елизавете в период Новогодних праздников 1577 года. В качестве одного из первоисточников для обеих пьес используется поэма Джона Гауэра, и в результате в обеих пьесах присутствуют сцены воссоединения мужа и жены после долгой разлуки.

Каждая из пьес позаимствовала имя одного из её героев из «Аркадии» Филипа Сидни.

Пьеса «Комедия ошибок» впервые была опубликована только в Первом фолио в 1623 году, но зато она упоминалась в списке шекспировских пьес, знакомых Фрэнсису Мерезу в 1598 году, в его книге «Палладис Тамия: Сокровищница Умов» (“Palladis Tamina: Wits Tresury”).  Фрэнсис Мерез свидетельствует:

«Как Плавт и Сенека считались лучшими в искусстве комедии и трагедии среди латинских писателей, так и Шекспир среди английских – превосходнее всех в этих сценических жанрах. Смотрите его комедии: его “Джентельмены Вероны”, его “Ошибки”, его “Бесплодные усилия любви”, его “Вознаграждённые усилия любви”, его “Сон в летнюю ночь” и его “Венецианского купца”. А Трагедии его: “Ричард II”, “Ричард III”, “Генрих IV”, “Король Джон”, “Тит Андроник” и его “Ромео и Джульетту”».

Далее, похвалив поэтов елизаветинского периода, Мерез снова возвращается к искусству комедии и перечисляет лучших авторов комедий:

«Лучшие в жанре комедии среди нас – Эдвард граф Оксфорде; Доктор Гэйджер из Оксфорда; Мастер Роули, в прошлом редкий учёный из Пембрук Холла в Кембридже; Мастер Эдвардес, один из капелланов Её Высочества; красноречивый и остроумный Джон Лили; Лодж, Гаскойн, Грин, Шекспир, Томас Нэш, Томас Хейвуд, Энтони Манди, лучший по части закручивания сюжетов среди нас; Чапмен, Портер, Вильсон, Хэтэвей и Генри Четтл».

Вероятно, Мерез не знал, что граф Оксфорд и Шекспир – одно лицо, или не имел права разглашать тайну – оба (и Шекспир, и Оксфорд) встречаются у него в одном списке. И ещё одна странность:  Шекспир, которого Мерез назвал «превосходящим всех» по части комедии и трагедии, в его же списке «лучших авторов комедий» находится между Грином и Нэшем, девятый по счёту.

Эдвард де Вер был «королевским сиротой» с 12 лет, когда умер его отец. Статус «королевского сироты» не позволял Эдварду де Веру самому выбирать себе жену – право выбора  по закону предоставлялось опекуну. Антифол Эфесский тоже считался сиротой, пока в конце комедии не выяснилось, что его отец и мать живы. И Герцог Эфесский самолично выбрал жену для Антифола – Адриану, об этом герцог упоминает в разговоре с Адрианой (V.1.162-164).  Здесь сказывается личный опыт де Вера[154]:  в его сознании кодекс законов по отношению к «сироте» Антифолу, приближённому к герцогу, – такой же, как и во времена де Вера по отношению к «королевским сиротам».

Современные Шекспиру события французской политики также нашли своё отражение в «Комедии ошибок».  Когда Дромио Эфесский перечисляет своему хозяину части женского тела, которые напоминают ему те или иные страны на глобусе, он говорит, что Франция находится у женщины «на лбу, вооружившемся и поднявшемся войною против собственных волос» (III.2.123-124).  Этот отрывок можно перевести и по-другому из-за использованной в нём игры слов “hair” – (волосы) и “heir” (наследник): Франция находится у женщины на лбу, «вооружённая и угрожающая войной наследнику французского престола…».  В этом тексте содержится прозрачный намёк на Генриха Наваррского (перед тем, как он стал французским королём Генрихом IV), который укрепил свои законные права на французский трон вооружёнными действиями и политическими манёврами во время Войны Религий. Эдвард де Вер не только путешествовал по Франции, но и получал личную корреспонденцию от Генриха IV[155], то есть был в курсе этих политических событий.

Комментатор «Риверсайдовсого Шекспира» Анна Бартон заметила:

«В отличие от Плавта, похоже, что Шекспиру были менее близки проблемы близнецов, раздражённых порочностью знакомого им мира; скорее он чувствовал себя в позиции путешественника, особенно беззащитной, поскольку вдали от дома; и, как путешественник, он терял себя в чужом городе, в котором процветали колдовство и магия»[156].

Как Антифол Сиракузский, де Вер был путешественником в чужом мире, и ему были знакомы подобные чувства. Как Эгеон, находящийся в Эфесе под угрозой смерти из-за того, что он – сиракузский купец, так и де Вер – английский протестант, путешествовавший по католической Италии, – подвергался большой опасности. 

Кстати, о Сиракузах.  И герцог, и Эгеон называют город Сиракузы их итальянским именем “Syracusa” (I.1.3, I.1.36), а не принятым в Англии словом “Syracuse”.  Такое произношение было бы странным для никогда не выезжавшего из страны англичанина, зато для того, кто много путешествовал по Италии и привык к местному произношению, такой выбор естественен.

И, действительно, де Вер достаточно много путешествовал по Италии, жил в Венеции и в Сицилии, хорошо знал Адриатическое побережье.  Недаром действие многих шекспировских пьес происходит на Адриатическом и Ионийском побережьях.  Вспомним, кроме «Комедии ошибок», «Двенадцатую ночь», «Венецианского купца», «Отелло», «Юлия Цезаря», «Антония и Клеопатру», «Зимнюю сказку», в которых Шекспир любит щегольнуть своими географическими познаниями.  То, что шекспироведы вначале считали ошибками и неточностями географических знаний Шекспира, на поверку оказывалось точными знаниями человека, побывавшего в описываемых им местах. 

Вот один из примеров точного знания Шекспиром географических деталей. В первой сцене первого акта Эгеон рассказывает:

«Мы сели на корабль
И отплыли от Эпидамна милю,
Как вдруг ветрам покорная пучина
Нам стала злою гибелью грозить…
…
Моя жена, полна забот о старшем
Из близнецов, малютку привязала
С одним из купленных детей к одной
Из небольших запасных мачт, что возят
На случай бурь с собою моряки.
Я так же поступил с другою парой.
Устроив всё и не спуская глаз
С детей, схватились мы с женою каждый
За свой конец, – и волны понесли,
Бушуя, но покорствуя теченью,
Всех нас, казалось, в сторону Коринфа.
Меж тем и солнце, землю осветив,
Рассеяло облекший нас туман;
И этот свет, так горячо желанный,
Волненье усмирил; мы увидали,
Что вдалеке плывут два корабля:
Один был из Коринфа, а другой -
Из Эпидавра».
(Пер. А. Некора)

Проверка по карте мест расположения Сиракуз, Эпидамна, Коринфа, Эпидавра и Эфеса показывает, насколько точен Шекспир в своём изложении[157], когда речь идёт о местах, где побывал Эдвард де Вер.

Эгеон воссоединяется со своей женой Эмилией в Эфесе.  Может быть, Эфес в качестве места действия выбран де Вером не случайно.  Название этого города было связано в его сознании с Рождеством 1581 года, когда де Вер воссоединился со своей женой Анной Сесил после почти шестилетней разлуки. И как раз 24 декабря 1581 года неизвестный автор посвятил Анне Сесил свой перевод на английский «Толкования эпистолы апостола святого Павла, обращённой к жителям Эфеса»[158]. 

Интересно также имя жены Эгеона – Эмилия.  Это одно из любимых Шекспиром женских имён для героинь второго плана.  Это имя Смуглой Леди Сонетов –  Эмилии Бассано-Лэньер, но об этом позднее.

***

Примечания.
151. Nelson, стр. 40-41. Профессор Нельсон, однако, скептически относился к письму Артура Голдинга, дяди де Вера, так как дядя в своём письме указал неточный возраст Эдварда.
152. Farina, стр. 40.
153. Nelson, стр. 157.
154. Farina, стр. 41-42.
155. Nelson, стр. 349. См. также Ogburn, “The Mysterious William Shakespeare,” стр. 741-742.
156. Riverside, стр. 113.
157. Asimov, том 1, стр. 170-172.
158. Dedicatory epistle to Oxford’s wife Anne in An Exposition Upon the Epistle of St. Paul the Apostle to the Ephesians by St. John Chrysostom, Archbishop of Constantinople.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************