Его день

               
    Он встрепенулся от звука будильника в её телефоне, шевельнулся в кресле, разминая своё лёгкое тело.  Снова сегодня не выспался. Ну, что за скверная у неё привычка: так поздно ложиться?!
    Он беспокойно оглянулся на голову на подушке:  не слышит разве? – Нет! Встала.
    Сейчас прямиком, в ночнушке, отправится на весы. И что она там хочет увидеть нового? Ведь ела вчера мороженое. И от глазированного сырка не отказалась (от двух!), как ни увещевал.  Днём – мороженое, вечером –  «объядохся, опихся, без ума смеяхся…».
    Пока она стояла с молитвословом, он  за спиной тихонько дышал в её макушку: «Не отвлека-айся!»
    Сыну позвонить не забыла. Благословила без напоминаний.  Молодец.
    Следуя за ней на кухню,  думал с интересом: «На что поставить сегодня: сырники или омлет?»  Не угадал: гречка!  Ах, точно! – Среда же!
Пока она готовила под бу-бу-бу из телевизора  (закончится ли когда-нибудь этот сериал?!) заваривала чай, он стоял за плечом: хоть бы  газ под кастрюлей снова не оставила! Да заглянула бы в чайник! Наверняка, в нём опять нет воды. Потом сама же будет злиться, что он так скоро засвистел. В очередной раз  шепнул, что пить горячее вредно, но она не услышала.  И да! Она снова забыла ту таблетку, что принимает раз в неделю. Вот разиня!
    После её завтрака  у него целых полчаса свободного времени, пока она будет колдовать над своим лицом у изящного зеркальца на стройной ножке, слушая одним ухом новости в телефоне, другим – новости в телевизоре: бу-бу-бу.  Он прилёг на её любимый диван, не вмешиваясь, потому что тут мало чего понимает и ничего дельного не посоветует. Впрочем, в искусстве преображения облика у неё такой опыт, что он может и отвлечься:  о своём подумать. Примерно столько же она провозится и перед другим, большим зеркалом в ванной,  укладывая волосы, и он успеет неплохо отдохнуть перед дорогой.
    Пока она выбирала, что  надеть, он сидел в кресле, терпеливо сложив руки на груди, взывая к её благоразумию: «Загляни в прогноз погоды и не забудь зонт!» Впрочем, зонт она не забывает и одевается по погоде всегда.
    Спускаются они обычно  по лестнице, игнорируя лифт, что  похвально. Мало приятного застрять с ней в этой тесной каморке, где и плечом-то не повести.  Однако же и лестница не безопасна. Торопилась ведь она однажды на работу на своих высоких каблучках и в полумраке пропустила ступеньку. На «больничном»  с ней просидели дома безвылазно почти две недели: ничего не сломала, но нерв в пояснице защемила. По поликлиникам пришлось сопровождать.   А там – вирусы. И всё почему? – Потому что в телефон смотрела и не услышала его «осторожно!».
    Она часто его не слышит. Вот сейчас, например: что за дурная привычка стоять практически на самом краю тротуара! – Отойди! Тут, на перекрёстке, столько разного случается!  Но, нет! Не слышит! Непременно первой ступить ей  на проезжую, едва загорится «зелёный».  И что за страсть переходить по диагонали, когда можно не спеша, уголком. Но уголком приходится ждать  на той стороне, на следующем светофоре. А она не любит стоять и ждать. Вот и летишь у неё за спиной по этой диагонали да на машины косишься: не рванул бы какой сумасшедший.  Одно время повадилась ещё в наушниках музыку слушать. Вот где намучился! Никакого ангельского терпения не хватит! Сплошные нервы – хоть бы на «красный» не пошла!
    Куда ж сегодня?
    Слава Богу, минули времена, когда она таскала его за собой по магазинам, примерочным, часами выбирая помаду, сумочку, платье, брошь. Намаялся он с ней тогда!  Главное:  плохо ей, воздуха мало, валидол под язык  и …  на третий этаж бегом, по третьему кругу одно и то платье примерять! 
То ли дело книжный! Тихо, без суеты…  Пока она книги листает, и тебе спокойно.
Так куда сегодня? – А, к уткам! Тоже не расслабишься! Там такой спуск, такая  лестница, что лишь и гляди!   Ведь и сам он уже не мальчик.  С другой стороны, у реки славно. Нервы  отдыхают.  «Эй!  Осторожно! Для велосипедистов  –  вот та дорожка!»
    Нагулялись. Благодать какая! И по лестнице, слава тебе, Господи, поднялись  легко,  без валидола.
    Теперь в магазин, за продуктами. Это так у неё называется. Сейчас наберёт сырочков, йогуртов,  мороженое.  А потом, утром  – на весы. Ладно, сок –  бери!  Сыр тоже можно. Да картошки хоть штук пять взвесь!  О, вспомнила, что мука для сырников закончилась. Сама вспомнила! Без него. А он-то – забыл! Стареет, наверное…
    Кофе с мороженым…  Вкусно, должно быть, раз она не может без него. Он не знает. Никогда не пробовал.
    Села за ноутбук! Аллилуйя! Это – надолго. Хоть бы кто напомнил напомнить ей: перерыв сделать и позвонить родителям.
    В принципе, не так уж много хлопот с ней. Часами сидит за ноутбуком. Стихи пишет, рассказы детские, повести взрослые. Иногда  сама прыскает от смеха. Тогда  и он подходит,  читает, стоя за спиной,  тоже похихикивает, удивляясь ходу её мысли, радуясь с ней. И хочется по тёплой  макушке погладить, как гладил в далёком её детстве, когда плакала, разбив колени.  Так забавно у неё выходит, гладко.  Но тут он – не подсказчик. Тут –  поважней его есть.
    В принципе, он с ней справляется. Она ведь, как все люди: не хуже и не лучше других. Об одном жалеет. Не услышала она тогда его совета: «Присмотрись к нему, не торопись!» Вот и пьёт чай в одиночестве. И  снова горячим обжигается.
Тем бы и ограничилась на сегодня. Но,  нет! – В интернет зачем-то полезла. Комментарий взялась строчить.  Не смей! Не смей это писать! Фу! Гадость! «Терпение, великодушие, кротость».  Вот, молодец! Услышала.
    Маме позвонила. Тоже: «терпение, великодушие, кротость». Ну, не важно, что в который раз одно и то говорит. Она же – мама! Уфф! Не поссорились! 
    На часы посмотрела.  Молитвослов взяла: «Ведением и неведением, словом и делом, и помышлением»…  «Не отвлека-айся!»
    «Хранителю мой святый…»  А это –  обо мне.
    Ну, вот: так хорошо попросила и вновь всё испортила:  включила телевизор. «Снова за полночь, и снова не высплюсь», –   вздохнул он, устраиваясь в кресле и укрываясь крылом.
 
25.09.2025