Утро

Сквозь тучи, сшитые проволокой,
Где свет, умирая, звенит,
"Рай-С", наполненный страхом.
Город, что болью кричит...

Где судьба пленена за трактовкой,
Режиссёр всем придумал игру.
Здесь даже боль стала шаблонной
Здесь взгляд, как дверь в пустоту.

Здесь не плачут, здесь не верят
Дыханье — пар из жгучих губ
В толпе лишь горькие сомненья,
А в далеке — холодный гул.

За гулом толпы виднеются горы,
Леса, что шепчат молитвы в ночи,
Где за туманами сладкие росы,
Река, окрапленная градом убийств.

Она протекает в Рай-Город обратно,
Отраву проносит в сердца много лет,
И в тишине я слышу, как где-то
Всё еще рвется крик из "Рай-С"...      

На часах расплавлены цифры,
Фонари исчезают во мгле,
Черной дрожью расходятся мысли,
Порождая шум в голове.

И каждый шаг разносится эхом,
Как будто мучение — новый закон,
Чёрной смолой возносятся в небо,
Мертвым дождём разрезая окно.

За этим окном пролетают года,
Оставляя напев тишины.
И ты понимаешь: это не буря —
Это пейзаж уме;ршей весны.

И в мыслях внезапных, сквозь серые будни,
Возникнет, как и;скра, вопрос о мечте:
Как нам свидеться в царстве Морфея?
Не повинится строгой судьбе.

В отчаянии сердца, забитого мраком,
Пожравшего взгляд опустевших глазниц,
Единственный орган, вобравший все раны,
Чтобы душой я не смог опустеть.

А голову сверлят внутри тараканы,
Что иглами рушат мой мозг изнутри,
Читая чужие стихи наизнанку,
Зарождаясь личинкой в мыслях моих.

Чернеющей массой заполнен мой мозг,
Кричат миллионы убитых идей,
Их вопли сливаются в жуткий хорал,
Где каждый певец обречён на плен.

Как бы хотелось сменить эти стоны
На небесной мелодии звук,
Освободиться в царстве природы,
И видеть во всем красоту...

Там, в бездне морского забвения,
Услышать в листве обещанье погоды.
Где ищем спасения мы от затмений...
А здесь — увидать в трепете ветра свободу,

Но из ушей, словно всадники Ада,
Как заржавевшей коррозии цвет,
Выливаются крики трупного яда
И вместе с ними ржавеет рассвет.

Сжигает собой все краски природы,
Обугленный след оставляя за мной,
В усталых глазах порождает тревогу,
Пылает дорога кровавой зарёй.

В глазах — стеклянная боль,
В голове — прах вместо стен,
Сердце доест скоро моль.
Размягчит этот утренний бред

И прах в голове шевельнётся,
Примет форму улыбки твоей,
На миг мне вдруг станет спокойнее,
Стихнут слегка голоса на уме...

Любовь...Изысканный наркотик,
Оставленный увечьем на веку,
Соскочить с него не так-то просто,
Если только поменять иглу...

Жаром цикад расползётся по венам,
Схватит в кулак лихорадкой лихой,
Пьяной чумой охватит все нервы,
Свет кислоты оставляя со мной.

Как сплести узлы тишины
Чтобы тьма не стекала в раны?
Прошиты нервы взглядом хандры,
Нарушены бледные планы

Иглой заштопать вязкие дыры,
Чтобы ветра не ходили сквозь нас,
И мы стали парусами седыми,
Что рвутся к свету, теряя свой час.

Больные глаза проскрипели сквозь воздух,
Взгляд окунулся в задумчивый дым,
Летели пространства копотью боли,
Весь этот мир давно стал чужим.

Давно стало чужим прокля;тое небо,
Когда-то манящее сладким обманом,
В азарте мечты не найти больше места,
Все пропиталось травящим смрадом

И звезды, что раньше лились серебром
Теперь лишь осколки бескрайнего бреда,
И ветер не шепчет — скребется в окно,
Оставляя полость души без ответа.

Как Солнце с Луной в небесном плену,
Встретимся только в мире ином,
Где-то в забытом Богом углу,
Заглушим все беды сладким вином.

Но покой покажется страстным кошмаром,
Вино превратится в назойливый смрад,
Расплатимся с жизнью траурной платой,
Превратим все сомнения в сладкий нектар.

Вдруг дым сигарет прольется по венам,
Заглушит все мысли, страданья мои.
Ударит сознание крепким акцентом,
Оставит весь гнев медных труб позади.

И станет легко, будто кости — из воска,
А сердце, как пуля из хрусталя,
В родные края улетают раздумья,
В дымное море, где нету огня.

Сердце сделала пленником страсти,
Боль от разлук стала тенью моей,
Как две звезды в небесном пожаре
И небо чернее тысячи дней.

Головой оперевшись на спинку дивана,
Увижу в бескрайности звезд,
Как где-то гуляет принцесса Нирвана,
Своей красотой сразя небосвод.

И звезды зажгутся не светом, а смыслом,
Космос вздохнёт, как живой человек,
Млечный путь мне покажется дымом.
Уходит за пеплом беззвучности век.

Ушёл в себя, как в глубины вселенной,
Где сны — это карты забытых миров.
События плывут чередой неизменной,
А я — лишь тихий свидетель основ.

Где бродил я? Где бывал?
Средь цариц, что светятся жемчугом,
Помнится мне прекраснейший бал,
Между душ, погрязших в бедности.

Как в бездне морского забвения
Мы канем на самое дно,
Оставив былые затмения,
Забудем то страшное зло.

Зрение стало слегка увядать,
Закрылись глаза, желая услады,
Но ждал их тогда лишь кошмар
И проклятий дыхание хладных...