На изломе

               

Я еле жив. Мой пульс — пунктир неровный,
Как будто дождь стучит в моё окно.
Мой мир — лишь склеп, холодный и безмолвный,
Где всё, что было светлым, — так темно.
Во мне угасли звуки, краски, страсти,
И каждый вздох — как будто взаперти.
Я — сломанная часть большой снасти,
Которой больше некуда грести.

А ты... ты так же дьявольски красива,
Как в первый день, как будто сотни лет
Не тронули тебя. Твоя улыбка — диво,
Твой каждый жест — законченный сонет.
Твой смех — ручей, что льётся беззаботно,
Твой взгляд — лазурь безоблачного дня.
И эта красота беспереходно
Сияет, не жалея и губя меня.

Ты — жизнь сама. А я — её осколок,
Что у твоих прекрасных ног лежит.
Мой путь был ярок, но, увы, не долог,
И лишь душа измученная бдит,
Чтоб наглядеться, чтоб запомнить это
Сиянье глаз, изгиб прелестных губ.
Я — гаснущая, слабая комета,
А ты — созвездий негасимый клуб.

Так будь прекрасна. Будь ещё прекрасней.
Не замечай мой угасавший свет.
Ведь даже смерть становится не страшной,
Когда на фоне — твой живой портрет.