Лагерь 1

    Над воротами лагеря, прямо поверх надписи " Добро пожаловать!" какой-то полуграмотный эрудит намалевал "Кажднаму сваё" буквами, отдалённо напоминающими готическую вязь.

    Вожатая Соня, которую ребята называли Бабочкой, вяло провела утренний развод. Её напарник - Гурбангулы по прозвищу Карамультук, всю дорогу зевал, откровенно манкируя своими прямыми вожатскими обязанностями. Тёмные его, узкие бойницы глаз  Джуры охотника из Мин-Архара, сонно поблёскивали из под набрякших монгольских век.
    К Соне в отряде относились снисходительно, а вот Карамультука откровенно ненавидели.
   Этот полупокер отнял у пацанов магнитофон и, после отбоя, они не могли свалить в лес слушать музон, хотя и без музона особо не скучали. Просто мафон есть мафон, да и девчёнок под эту тему подтянуть на лесную полянку, где давно, много смен, и, наверное, лет назад оборудовали пентагон, было куда как проще.
    В отместку пацаны выследили куда Карамультук прячет свой бидон с брагой и нассали туда всей компанией.
   
    - Ребзя!

    Блестя стёклышками очков сказал отрядный умник и интиллигент Гарик по прозвищу Хрюн, неумело затягиваясь папиросой.

   - Я, карочи, в видеосалоне фильм видел про Рембу. Кто-нибудь смотрел, а?

    - Не!

    Хором отозвались курящие и некурящие.

   - Ну там, карочи...

    - Харэ!

    Прервал Гарика здоровяк Тимур по прозвищу Шварц.

    - Ночью расскажешь.

    -  Эх, с..*здить бы мафон у Карамультука!
    Я ж в июне с родаками, карочи, в Питере был...

   Хрюн послушно прекратил травить про Рембу, но умокать не желал категорически.

   - Где?

   - В Питере. Ну, это, карочи, - Ленинград.

   - А... И?

    Шварц докурил свою папиросу, смачно харкнул на росший неподалёку лопух и с интересом уставился в стёклышки бифокальных очков Хрюна.

    - Кассету оттуда привёз с Цоем. Новая запись совсем. Там он ваще круто поёт, карочи ваще!

    - А ты Цоя видел?

    - Да.

    -..здишь!

     Щварц снова харкнул на полюбившейся ему лист лопуха.

    - Зуб даю!

    Гарик обиженно посмотрел на товарища, надулся, снял очки и, протирая их подолом клетчатой рубахи, пробубнел:

   - Ну и лана. Не буду тада рассказывать!

   Все с осуждением посмотрели на Шварца. Он, осознав свою ошибку, хлопнул Гарика по спине и пробасил:

   - Да лана, не ссы, Очказавр и не дуйся. Я ж эта... Пошутил.

   Очередная харкотина повисла на многострадальном листе лопуха.
    Гарик приободрился, утвердил очки на длинном носу и продолжил:

   - У меня брат старший, двоюродный, в Питере учится, в институте и он этот карочи... Рокир.
 
    - На моцике гоняет?

    - Не. Он, карочи, играет рок и всех музыкантов знает.

   - И Цоя?

    - Ага.

    Гарик шмыгнул носом.

    - И Цоя.
      И вот он, карочи, водил меня в клуб. А там, карочи, концерт был и Цой пел.

    - Ни..я себе! А чё Цой пел?

    Гарик снял очки, положил их в карман, расставил ноги циркулем, оттопырил губу, сощурил глаза и неумело запел...

   - Тым, тыгыдым, тыгыдым, тыгыдым-дым,
    Тым-тыгыдым-твгыдым-дым тыгдым.
    Перемен требуют наши сердца!
     Перемен требуют наши глаза!
     В наших венах и в наших глазах
     И в чего-то там веееен...
    Перемееен!

     Тыгыдым...

     Мы ждём перемен!

    Гарик прервал пение и опёрся о стену сарайки, за которым была несанкционированная курилка.

    - Ну как?

    - Только не обижайся, Гарик...
    Х.ета это, а не Цой. Х.ета из под ногтей!

    - Просто я петь не умею.
      А ещё он это... Он, карочи, кореец...

     - Не ..зди. Как наш Карамультук?

     - Не. Как Брюс Ли.

     - А... Ну ладно. Но всё равно... Я думал он русский.

   Молодь закивала головами, поддерживая Шварца.

     - Не, ребзя, зуб даю - Цой - кореец, карочи.

   - Сам ты кореец, Гарик!

   На лопухе повис очередной харчёк.

    Продолжение сле.