УШ

Был указ разослан
          по всему Египту,
Чтоб волхвы разгадку
          дали его снам.
Жизнью поплатиться
         можно за ошибку:
Угодивши в яму -
          в петлю влезешь сам.

И никто решиться
          на такое дело,
Хоть и для престижа,
          так и не сумел.
Мудрецы друг-друга
          подбодряли смело, -
Ни один  п р о в и д ц е м
          стать не захотел.

И тогда то кстати
          вспомнил виночерпий
Что в темнице узник
          есть такой один;
И царю однажды
          с чаркою вечерней
Приподнёс всё то,
          что приключилось с ним.


Утро наступило.
          Клетка заскрипела.
"Эй, еврей! Давай-ка
          быстро выходи!" -
Выкрикнул так ключник.
          Всё внутри запело
У еврея, хором
          запертом в груди.

Вот она свобода!
          Слава тебе Боже.
Вот оно раздолье,
          дорогой мой Бог!
Тело небывалой
          охватило дрожью;
Скрытно притаиться
          и восторг не мог.

Вот Иосиф входит
          во дворцовы бани.
Там его остригли
          и помыли. Вся
Новая одежда!
          Запах одеянья
Ароматом нежным
          к телу прониксЯ.

И опять наряжен!
          И опять ухожен!
Красотою в мать он,
          а плечом - в отца .
И очарованье
          в нём блистало тоже,
Не совсем мужчины,
          но и не юнца.

Вот таким мы видим
          нашего героя;
Без вины виновным -
          не всё время быть!
И оставя в прошлом
          самое плохое
Можно (в пользу дела)
          это позабыть.


Фараон на троне,
          сидя в тронном зале,
Ожидал еврея,
          дабы рассказать
Сны свои вчерашни
          (это мы уж знаем,
что они не могут
          от царя отстать)

"Жизнь здоровье сила,
          о великий царь мой! -
Так Иосиф молвил,
          в тронный зал войдя, -
Я твой раб навеки,
          головой покорной
Воле твоей предан,
          Бог мой и судья."

Долгое молчанье
          было  Фараона,
Будто бы уснул он,
          веки опустя;
А на самом деле
          он неизумлённо
Наблюдал сквозь щелки
          глаз, свет пропустя.

Наконец взглянул он,
          будто бы проснувшись,
Обратя вниманье
          к своему рабу
Что был на коленях
          не пошевельнувшись,
Предопределивши
          тем свою судьбу.

Фараону видно
          угодил Иосиф!
И негромко, словно
          шелест камыша,
Он спросил: "Ты можешь
          блюдо на подносе
Разузнать не глядя,
          запах лишь слышА?"

"Да, мой повелитель" -
          так еврей ответил.
- А ты можешь слышать
          голоса внутри,
Те что в моём сердце?
        - Нет. - еврей приметил, -
То подвластно Богу,
          хоть дверьми запри"

- А ты видел Бога?
          - Нет. Пред ним ничтожен.
- А ты слышал Бога?
          - Ангела его
Голос часто слышу.
          Он даёт дорогу
Даже в тьме претьмущей,
          словно свет зажгло!

- А каким ты видел
          этот свет священный?
- Это тонкий лучик
          нитью в темноте.
- А куда привёл он!
          в поддемелье пленный
Ты попал, и что же
          здесь ответишь мне?

- Так угодно Богу …
          /далее, молчанье/
Фараон как будто
          пыль рукой смахнув,
Выразил своё в том
          р а з о ч а р о в а н ь е
Или  умиленье?
          (но - одно из двух)
 

А быть может третье
          есть ещё -  сомненье:
В нём и выжиданье,
          и раздумье в нём.
И ушёл Иосиф
          во сопровожденье
Стражи и придворных,
          думами томлён.