Озабоченное Лицо

Максиму благодарны Оля с Танею.
Наташа – пусть не сразу, но – весьма.
И сборники – уже в восьми изданиях –
Свидетельства достойного письма.
А может, и Священного Писания.
Настолько озабочено чело.
От зависти мытарили Павсания.
Иначе и не скажешь –
отчего.
А здесь – Траян. Колонною увенчанный.
Ну, если в корни прозвища вникать.
Камячыць словы з Пушкіным-паплечнікам.
Ды з Блокам дражніць цень Чараўніка.

25.09.2025
PS:
Максиму Трояновичу (свалился же на мою голову!) можно посвящать целые трактаты.
Настолько он плодовит, замысловато аляповат и недюжинно бездарен.
Пару загадок сей пиит мне, однако, подкинул.
Да. Так я и не решился ославить его сугубо на Мове. Пашкадаваў (Мову, вядома). Толькі два апошнія радкі – ад яе ўжо імя дадаў.
А тексты-то на его страничке начали подтаивать. Осталось (из 7922) 7919.
С чего бы это!? Неужели, подчищает?
Или выставляет за дверь «повторы» (допущенные неоднократно)?
Самокритичен (слегка) – если так.
К «загадкам».
Из выборочно глянутого (а глянул я у него – вечерком, да по утру – неслабо) – например, такое. «Поэт». Якобы – перевод (на мову) стиха Пушкина. Исходник не приводится. А по явленному «перакладу» я никак не ўцямлю: Што!? От Александра Сергеича.
Что за поэт такой – Пекарь?! Мало, что не помню, так и нарыть не удаётся.
Ежели такое (у АСП) и имеется, то, небось, запрятано куда глубже, чем

Недавно тихим вечерком
Пришел гулять я в рощу нашу

Однако явим плод труда самого Максима.

Паэт пячэ свой верш адзіны,
Словы камечыць, нібы цеста,
Пакуль не знойдзе слова месца,
Ачысціўшы ад шалупіны.

Усё гэта, як у кацёл, наспешку
На папяровы ліст шпурне,
Нібы ліслівы мёд глыне,
Замажа гаркату, насмешку.

Пячэ, радкі і дзень, і ночку, –
Не купіць аніводны свежы
І пекар сам сваёю ежай
Душыцца вінен у адзіночку.

Забил снаряд я в пушку туго…
Сначала по поводу уже твора Максима.
Относительно редкий (у него) случай, когда похоже не на «построчный», а, как бы классический.
Даже послогово – вроде, выдеражано. Ритм (я – пра націскі), как и принято у Максима, гуляет-пляшет (вторая, пятая...). Зато встречаются достойные мовные (оригинала-то я не вижу!) – вроде камечыць, шалупіны, гарката.
Ажно цікава, як там было ў самого быццам Пушкіна?!
Шалупіны… Типа – шелуха. В рифму к, допустим, очистивши от шелухи по первой строке просятся стихи. А если в эпитет к стиху-вершу (вместо мовного адзіны)… Гммм… Мовные – легко (благі, ліхі…). Пусть и не к месту.
А какие ещё могут быть варианты?! Если к шелухе.
Это я – к тому, чтобы забить что-то в поиск. Мол: Стих Сергеича, про то, как пекут стихи. Или – хотя бы – со словом шелуха.
А вот и... Шиш!
Сам я про такие печки-выпечки от Пушкина, ей Богу, не помню. Что не значит, что оного нет.

«Я к вам пишу… Великодушно
Простите смелости порыв!
Но, чувству нежному послушен,
Гордыню жалкую смирив
И не боясь смешным казаться,
Я должен вам теперь признаться…
Не торопитесь восклицать:
«Признаться хочет он опять
В любви своей! Непостоянной!»
Признаюсь вам в ином грехе.
Сокрыт в словесной шелухе,
Он и для пристальности рьяной –
Ничто. Невидим! Вам одной
Открою грех невольный мой…

Это – с шелухой. И – даже словесной. И (более того) – как бы у Пушкина. Но...
Увы! Сие – из забавной поэмы-подражания (А. С. Пушкин. Послесловие). Якобы (не уверен!) от Маргариты Крымской.
Забавное! О 150 страницах.
Я ужо подумал, не купился ли Максим на это... Да про выпечку стихов у М. К. я не нахожу. С печалью да печатью (там) – изрядно. А вот, чтобы...
Гммм...
Откуда бы ещё зайти?!
Шелуха... Далась она мне (в Максимовы шалупины)! Со скорлупой я и сам помню (а скорлупы – золотые...). Из Царя Салтана. А тут...
Ааааа... Мелькнула одна мысля.
А ежели Максим мазанул с инициалами. Типа – Пушкин, да не тот.
Дядя Сергеича стишки валял (Василий Львович). Ниии... Не такие.
А вдруг – наш Алесь?! Бедолага, лукашистами заморенный.
Как его отчество было, кстати?! Николаевич... Так он – больше мастак (художник) был.
На Прозе.ру есть Алексей Викторович Пушкин (р. 1948). Плодовит отменно (за 10 тысяч)! Стихов в том числе.
Страницу его на Стихире отчего-то прикрыли (отказали в оказании услуг). Интересно – за что так!?
Понятно, что рыться уже в этом многотысячье мне лень.
Просто – наудачу. «Котёл». От 2010 г. Тем более, что в тексте Максима котёл наличествует.

Сильный ветер. Непогода
Разыгралась на дворе.
Очень крупный воевода
Страсти выдал в декабре!

Он в трубу просунул «руку»,
И огонь в котле погас.
Задавить бы эту… штуку.
Ну, не может без проказ!

Я проспал. Давно ль случилось?
Дом порядочно остыл.
Что же это… божья милость?
Оголился крепкий тыл.

Разжигай теперь по новой…
Но поганец не даёт!
Вот и вой больной коровой
Иль вопи, как злой койот.

А в трубе заёрзал «леший»,
Что-то грозно прошептал
И занудливой депешей
Запечатал мой ментал.

Стало жутко и тревожно –
За окном большой мороз.
«Без котла... замёрзнуть можно!»
Как устал я от угроз.

Жизнь в деревне раскудрява,
Но особенности есть.
Рвётся чёртик слишком… браво
В… локоть штопором пролезть!

И ведь тоже – забавно!
И, главное – по стилю. Вполне. На место исходника.
А за что уже этого Пушкина отлучили (от услуг) – понятно. Я просто, наудачу, одно открыл. Проханову адресованное. Солидарен! Я – с Алексеем Викторовичем.
Правда, меня пока не отлучили.
Да. Ежели кто-то, глянув (глубже) этого Пушкина (А. В.), подумает, что я солидарен с ним и в чём-то ином (чем он - премного озабочен), то, пожалуй, сильно ошибётся. Насчёт моей с ним в том-ином солидарности.