многоочитое

звёзды вызреют позже

Господнее лето
вычерчивают стрижи –
стражи небесные
звонкие птицы бога
зреет яблони полная голова
Ева проходит мимо –
в глазах – тревога
сливы округлились
светом медовым радуют
прыгают с веток в траву
золотые головы
райский нимб сада
окутывает листву
звёзды вызреют позже
с древа небесного падать

многоочитое

откроешь глаза под деревом многоруким
дубом, ясенем, клёном многоочитым
у реки стоишь тополем позабытым,
криворуким, с отрубленными сучьями

собираются у пиршественного стола
чёрны вороны, да галки с сороками,
и летит кудрявая, зелёная голова
с птенцами желторотыми

есть и хлеб и вино хмельное у отца моего,
только ветер на чужбине крышу ищет
стоит моё дерево, крепко в землю вросло,
а вокруг голодные стаи рыщут

желторотых обид…

желторотых обид воробьиное племя
промелькнёт и исчезнет в летучих мгновеньях,
протечёт через узкое горлышко смерти
в перевёрнутой колбе, качнувшейся тверди

и не важным окажется время пустое
просто небо откроет дыханье второе

Наташе

мой любимый философ с гитарой наперевес
по маршрутам Перми проезжает то здесь, то там
этой тонкой тростинке к глазам изумрудный лес
и ложатся стихи послушно к её ладам
её лёгкое перышко ветер срывает с уст
и мелодия держит в воздухе два крыла,
помогает дышать колыхание тонких муз
и любовь, для которой вечность всегда мала

Саша

осталось имя на устах
и звук как тихий вздох
полынной горечи размах
и тихий шепот строк
недосягаемая даль
для сердца моего
срывает с памяти печаль
как будто ничего
и не было…