Ледяное одиночество души

Он шёл по жизни, знаменем махая,
На нём горело слово «Я хочу».
Чужая скорбь, или мольба чужая
Не трогая, скользили по плечу.
 
Он брал от мира всё, что подвернулось:
И блеск монет, и славы краткий час.
Душа его к другим не обернулась,
А свет сочувствия в глазах погас.
 
И вот он встал у врат, где нет возврата,
Где прах земной слетает с бренных ног.
Он ждал суда, не ведая расплаты,
И молвил тихо всемогущий Бог:
 
«Ты жаждал? Ты и получал сполна.
Ты строил мир, где только ты один.
В нём не было для ближнего окна,
Ты сам себе и раб, и господин.
 
Я не судья тебе. Зачем судить?
Ты приговор себе назначил сам.
Ведь так хотел один на свете жить...
Что ж, оставайся вечности один».
 
И он застыл. Впервые страх почуя,
Увидев жизнь свою, в грехов дыму
«О, Боже, — он шептал, — я протестую!
Я не хотел такую тишину!
 
Я слеп был, Отче, милостив ты, знаю!
Прости, как ты простил своих врагов,
Ты на кресте шептал, их защищая,
Снимая тяжесть всех земных грехов.
 
Твой был завет. Но поздно озаренье
Пронзило душу, что давно пуста...
И эту чашу, полную мученья,
Мне пить до дна, закрыв свои уста?
 
И есть ли шанс на искупленье в муке?
Чистилища в безжалостном огне,
К другим оттуда протянуть мне руки,
Иль вечность мрака в этой тишине?
 
Но смолкло всё. В ответ — лишь гул молчанья,
Ни пламени, ни света, ни теней.
Награда эгоиста — не страданье,
А вечный холод пустоты своей.