Осенний покой

Река, предчувствуя свой лёд,
Меняет цвет, меняет голос.
В ней больше нет шальных свобод,
Лишь тихий, вызревший, как колос,
Покой, что тянется ко дну.
Она прощается с движеньем,
И видит в небе седину
Своим последним отраженьем.

Дождь-странник, пепельный монах,
Идет по сгорбленным осокам.
Он пишет в стынущих волнах
О чем-то вечном и высоком.
Не плач, но тихий перезвон
По солнцу, лодкам и стрекозам.
Как будто вторит в унисон,
Грядущим ледяным морозам.

И речка слушает его,
Сдаваясь медленному плену.
Теперь ей чуждо колдовство
Зеленых бликов, брызгов, пены.
Она течет уже не вширь,
А вглубь, в себя, в свое молчание,
Как будто в древний монастырь,
В своё немое созерцание.

И в этой скромной простоте,
Где каждый звук так хрупок, долог,
В твоей душе находит тень -
Такой же, выстывший, проселок.
Там дождь идет. И там река
Готовит ледяное ложе.
И чья-то тихая рука
Кладет покой на твою кожу.

Не бойся этой тишины,
Что дышит холодом и влагой.
Мы все, до будущей весны,
Становимся седой бумагой,
Где время пишет письмена
Прозрачным льдом, незримым словом.
И то, что прячется у дна,
Однажды возродится снова.