Одиссея Аргуса. Часть II. XXVI. Бекки

Из каюты-госпиталя вышли врач Тайла Дан, профессор Скелтон и биолог Жюль Эспин. Андре рванулся вперед.

— Бекки?

— Жива

— Но…

— Умирает?

— Пока нет. Но правая сторона, та, что пострадала от рассинхронизатора находится в жестоком параличе. Захвачены все стволы спинного мозга, парасимпатическая система, ассоциативные центры и центры чувств. Дыхание чрезвычайно замедленно, но равномерно. Это не смерть, но почти полный коллапс который может длиться неопределенное время.

— Сознание и мучения исключены?

— Исключены.

— Абсолютно? — Взгляд Андре был требователен и остр, но врач не смутилась.

— Абсолютно!

Мережников вопросительно и с надеждой посмотрел на профессора и биолога.

— Она будет жить? Что думаете делать?

— Будем поддерживать в равномерной температуре, абсолютном покое, слабом свете. Если коллапс не будет прогрессировать, то... не всё ли равно — сон... пусть до Земли... Тогда — в Институт Времени и Нервных Токов. Поражение нанесено каким-то видом тока. Воздействующим на течение времени.

— До Земли ещё слишком далеко… А она с каждым днём слабеет всё больше… - произнёс Андре, с отчаяньем невиданным доселе от этого мужественного человека, у которого за плечами были годы службы во Флоте, научных открытий и опасных походов.

— Организм останется бессознательным, но живым, — сказала Тайла. — Мы пойдем готовить всё необходимое. После снятия ускорения и вхождения в нормальный режим полёта устроим Бекки окончательно.

— Я хотел бы взглянуть на неё… Можно ли?

Тайла Дан и профессор Скелтон переглянулись.

— Ей необходим покой… - начала врач.

Во взгляде Мережникова, была такая боль, такое отчаянье, что она не смогла отказать ему.

— …Хорошо. Но у тебя в распоряжении десять минут.

Он прошёл в медицинскую каюту где лежала Бекки. Сел возле неё. Бекки молодым глазом посмотрела на него. В её взгляде читалась нежность. И ему вдруг показалось, что взглядом она благодарит его за сочувствие.

— «Это же почти преступление смотреть на страдание, зная, что не можешь его облегчить»…— пришла горькая мысль.

Он смотрел на неё и лицо его отражало страсть и муку, радость от того, что она жива и горе от того, что он ничем не мог ей помочь. Сейчас в нём была такая печаль, такая любовь и горькая решимость, будто она одна была его жизнью и смыслом бытия.

Снова в памяти его возникли события последнего рокового дня, Бекки, распростёршаяся на земле, её молящий взгляд. Недолго цвело её юное чувство, соединившее в себе героическую преданность древних женщин Земли с открытой и умной отвагой современной эпохи...

Он не прав в своей погоне за дивными планетами… Полёт к новым мирам не ради поисков и открытия каких-то ненаселенных, случайно устроившихся сами собою планет, а осмысленная, шаг за шагом, поступь человечества по всему рукаву Галактики, победным шествием знания и красоты жизни... такой, как Бекки...

С внезапной тяжелой тоской Андре опустился на колени перед саркофагом Бекки. Дыхание девушки не было заметно, ресницы бросали лиловые полоски теней под плотно закрытыми веками, сквозь чуть приоткрытые губы проблескивала белизна зубов. На правом плече, на руке у локтя и у основания шеи виднелись бледные синеватые пятна — места ударов зловредного тока.

— Видишь ли ты, помнишь что-нибудь в своем сне? — мучительно спрашивал Андре в порыве большого горя, чувствуя, как становится мягче воска его воля, как стесняется дыхание и сжимается горло.

Он стиснул переплетенные пальцы рук так, что они посинели, пытаясь передать Бекки свои мысли, страстный призыв к жизни и счастью. Но чернокудрая девушка оставалась неподвижной, точно статуя розового мрамора, с тончайшим совершенством воспроизведшая живую модель.

Тайла Дан тихо вошла в госпиталь. Осторожно откинув занавес, она увидела коленопреклоненного начальника, неподвижного, словно памятник тем миллионам мужчин, которым приходилось оплакивать своих возлюбленных. Острая жалость шевельнулась в ее душе. Мережников хмуро поднялся.

— Андре мы могли бы уменьшить твою боль…

— Как?,-он горько усмехнулся—Вмешавшись в процесс возникновения эмоций? Воздействовав на любовь?

Врач кивнула.

— Нет… Я не отдам того богатства чувств, которое я пережил и переживаю вновь и вновь. Какие бы страдания они мне не приносили.

Он вышел

__________________________

Бекки было совсем плохо. Через несколько дней после Мережникова её посетила Кора. Правая часть тела Бекки совсем постарела. Морщинистое оно было серым. И метастазы уже потянулись к левой стороне.

Начальник экспедиции говорила скорее для себя чем для Бекки, что она поправится, что Бекки пройдёт курс лечения и снова будет той самой молодой и здоровой девушкой, что совершит ещё много открытий и побед.

На глазах её выступили слёзы.

— Прости меня… Это я во всём виновата… Если бы я не отдала приказ о высадке на…

Бекки сделала усилие и с трудом открыла глаз…

— Кора… Дорогой мой друг и капитан… - она остановилась, чтобы передохнуть. Слова давались с величайшим трудом. - Ты всё сделала верно. Если я умру, то я ни о чём не жалею. Мы помогли Карзам и обрели в них верных друзей… Мы… - говорить становилось всё трудней она перешла на шёпот… - мы узнали больше о наших врагах.

Она замолчала и лишь внимательно смотрела на своего капитана. Во взгляде читалась поддержка и уверенность в своих словах.

И словно бы желая ещё больше ободрить своего капитана она протянула ей руку.

Кора взяла её и крепко сжав произнесла:

— Ты поправишься. Мы обязательно тебя вылечим. Мы пройдем опасный путь через туман.

На измождённом лице Бекки появилось подобие улыбки.

Но то было не оживление, а агония. Тело Бекки вдруг свела судорога. Она приподнялась, пыталась, что-то сказать и снова в бессилии упала на своё ложе. Кора опустилась на колени у постели, прижалась головой к груди Бекки и несколько минут слушала как нервно гулкими ударами билось сердце - удары слабели. Позвала Тайлу Дан.

Состояние Бекки не проходило. Она судорожно пыталась встать, не отдавая себе отчёт в своих действиях. Вдруг также внезапно всё прекратилось. Бекки обессиленно рухнула на подушку. Снова задышав ровно и уверенно.

— Нам надо торопиться с поиском лечения…

— Сдвиг времени?

— Именно… Вы указали на важный факт, Кора. Вероятно сдвиг времени по фазе или разрыв на любой другой организм не оказал бы никакого воздействия. Но для живой клетки, особенно нервной несуществование в течение даже секунды подобно крохотной смерти. Её тело словно бы высасывается энергетическим вампиром. Её молодость гибнет. Мы с профессором Скелтоном обязательно постараемся сделать для её выздоровления всё. Мы спасём её!

— Пойдём, - прошептала она затем, тихонько плача. - Пойдём, Кора. Больше нельзя! Ей нужен покой.