Сказ, как царевна хотела выйти замуж за негра

Сказ о том, как царевна хотела выйти замуж за негра. А вышла за еврея
Песси-мистическая комедия
В одном государстве (для удобства читателей назовем его Расеей), жил царь. Как водится, у него была дочь, то бишь царевна. Совершеннолетняя. Пришло время замуж ее отдавать, а она, неформалка, воспитанная на альтернативной музыке, андеграунде всяком, объявила, что любит негра по имени Хулио. Которого и притаранила во дворец.
Хулио:
Я борец и демонстрант за права негро-славянт.
Сын Патриса и Лумумбы.
Царь:
Сразу видно, что мутант!
Кеске се? Хау мач зе фиш? Как зовут тебя, то бишь?
Ты по-русски понимаешь? Иль вобще не говоришь?
Царевна:
Это Хулио мой, бать. На него ты слов не трать.
Он по-русски знает только - Дай пожрать. Айда в кровать!
Хулио моя судьба. Я навек его раба.
Мы с ним, папа, неразлучны, как верблюд и два горба.
Царь:
Да, слыхал я все уже. С милым рай и в гараже...
Пусть. Согласен в гараже, если в гараже "Порше".
Но хотел бы, чтоб мой зять смело мог претендовать
и на кафедру в Сорбонне. А не только на кровать.
Ты ж самца приволокла с африканского села.
Хоть у нас ему подобных целая Яшкар-Ола!
Хулио:
У меня от мыслей всяких в голове почти что свист.
Там летают будто ЯКи. Я ж почти экономист!
Путь мой жизненный, без денег, к философству пролегал.
Я ж почти что академик, хоть в Сорбоннах не кончал.
Ел людей - судьба такая. Ведь к другому не привык.
Но останки поедая, анатомию постиг!
Я не просто от сохи. Скоро это ты почуешь.
Сочиняю я стихи.
Царь:
На заборах публикуешь?
Дочка, ты не обессудь. Растолкуй скорей мне суть.
Что ты в ём нашла, в уроде? И нашла ль хоть что-нибудь?
Царевна:
У тебя, папаня, "милый", это граф или султан.
С ним, мол, можно до могилы... Особливо для путан.
Я таких не потерплю. Я ведь Хулио люблю.
Если выдашь за другого, враз себя я погублю!
Негры в баскетбол играют. Оперируют на мозг.
Негры блюзы сочиняют. Клинтон - негр!!!!! Альбинос.
Царь:
Дочка ты хужей, чем клизма. На хрена мне этот блюз?
Не поклонник я расизма. Но вот негров не люблю!
Злой я стал, как соус чили. Хоть был добрым существом.
"Ай-яй, негра замочили"? Жаль, что только одного!
Принимать гостей - закон! А теперь пошел ты вон!
Царевна:
Папа, фи! Жди нот протестов наблюдателей ООН.
Царь:
Хоть не лупим пяткой в грудь, но традиций помним суть.
Гостя проводить с оркестром! Навсегда. В последний путь!
Хулио:
Это есть апартеид. И махровый геноцид.
Это шовинизм махровый. Протестую. Фак ю! Шит!
Царь:
Эк ты, грозный и упрямый. Черный ПиДОРЕНКО, прямо.
Также вволю материшься. Также совести ни грамма.
Дочь, ты где его нашла? чай со СПАСа увела?
Там такая в моде помесь попугая и козла.
Коль не слушаешь царя. Меня хаешь почем зря.
Слушай, что про негритосов в простых массах говорят.
Тут возникает мудрец (Для удобства читателей назовем его историком), который рассказывает весьма поучительную историю.
Историк:
Девице Дездеморде пришел самый расцвет.
К ней женихи слетелись, как мухи в туалет.
Но выбрав кавалера без чина, без прикрас.
Пошла замуж за негра из угнетенных масс.
Он храбр был и беден, почти пролетарьят.
Кристально неподкупен средь хамов и ворья.
Он видел много черных Изольд и Дездемон.
Красавец черномазый. Отелло-гегемон!
Прошло всего лет десять, как он с лианы слез.
Почти дитя природы, не ангел и не бес.
Рвет на груди рубаху, ширинку на штанах.
Давайте мне невесту, ведь я же не монах!
Он после первой ночи слегка был не в себе.
Не то всю ночь любил он, не то провел в борьбе.
Усталый весь и взмокший, в вонючей простыне.
Уже почти к рассвету уснул он на жене.
Царь:
Слушай, что сказал мужик. Он брехать ведь не привык.
Разве только материться. Ну, не сдержан на язык.
Зная, что сказал народ, все поймешь ты наперед.
Из историков расейских - он единственный не врет!
Историк:
Все следущее утро он думал о делах.
Была жена девицей, а может, не была?
В конце концов Отелло решил, что он рогат.
И стал он план убийства вынашивать в мозгах.
Сперва он взял топорик, но нет, не подойдет.
Мышьяк был в дефиците, да и размах не тот.
Вдруг взгляд остановился на вонючей простыне.
Нельзя ей утереться, но удушить - вполне.
А что же делать с трупом? Не закопать, ни сжечь,
чтоб на суде не слышать обвинительную речь.
Придумал тогда выход дешевый и простой.
Что было Дездемордой, то стало колбасой.
Девчонки, девки, бабы, не верьте неграм вы!
В объятьях черных рук не теряйте головы.
Вы плюньте в эти подлые и лживые глаза.
Сегодня он Отелло, а завтра Бокасса!
Хулио:
Да, я черный. Я негр. И что же? Раз мне нравится моя рожа.
Как вы, белые, все от меня далеки, потому, что вы все мудаки!
Новость о царевне на выданье сразу стала известна потенциальным
женихам. Вот что потом сообщили глашатаи-папарацци. (Для удобства
читателей назовем их журналистами).
Журналист:
У расейского царя. И ни свет, и ни заря.
Побывали с гранд-визитом русских три богатыря.
Первый - Ваня Галкинсон. Из крутых, как горки, он.
Наш источник сообщает - держит он автосалон.
Дальше Неврозоров Ваня. Из Назрани.(Мг-м). Из Рязани.
Тоже что-то там содержит. То ль притоны. То ли бани.
Третий - Женя Киперман. Новый русский. Из армян.
Но по вере он католик. Из еврейских мусульман.
Киперман:
Слюшай, э-э, о чем базар? Мы купец, а ты товар.
Говори скорее цену свой красавица-кошмар.
(В смысле страшно красивой девушки).
Стрелку мы еще забьем, посидим все вчетвером.
И приданое поделим. Нам Расей. Тебе дурдом.
Неврозоров:
Жизнь, конечно, хороша, если куришь анаша.
Но увидев твоя дочка, заболел моя душа.
И колбасит, словно мак. (И упряма, как Лошак).
Плющит, словно конопля. Втюрился я, как дурак!
Галкинсон:
Я На баб-то не горазд, потому. что педераст.
Но! 
ради матушки Расеи я женюся. И не раз!
Мы семью с ней создадим. Уваженье и интим.
У тебя сынишки нету? Мне б сподручней было с ним!
Царь:
Ишь, какие молодцы. Я им всем готов в отцы!
Выбирай, дочурка, смело, и езжай хоть в Пестрецы!
С пеной докажу у рта, твой жених им не чета.
Черный. Бедный. Жрет бананы. Одно слово - лимита!
Тут зазвонил мобильник у Галкинсона.
Галкинсон:
Да, царевна так себе. Три кольца у ей в губе.
И худая, будто вышла из застенков КеГеБе.
Голос из телефона:
Что худая - хрен да с ней. Пусть хоть вовсе без грудей!
Красота ее в приданом, Пол-Расеи, дуралей!
Царевна:
Ясно, батя, и ежу, замуж я не выхожу.
Безымянный палец спрячу, средний палец покажу!
Хулио моя судьба. Я его любви раба.
Мы с ним как орел едины из расейского герба.
Царь:
Не раба, а дура ты! Вот жених из Алматы.
Он почти как негр. Но желтый. Тоже Ваня. Но Балды.
Говорят: наркобарон. И имеет двадцать жен.
Вобщем, этот Ваня годен в женихи со всех сторон.
Царевна:
Сам ты за него иди. У меня любовь в груди.
Иль за Хулио я выйду...
Царь:
Иль в темнице посиди!
Журналист:
Наш источник сообщает, что царевну ждет зиндан.
(Про себя) Может, врет, чего не знает? Может, как обычно пьян?
Ничего не знает точно, и не дружит с головой.
Вобщем, так себе источник. Не "Раифский", не "Святой".

Царевна оказывается в темнице, где ее навещает тюремщик. Царь велит ему запугать непокорную дочь.
Тюремщик:
Листаю старые свои дела, всплывает сразу в памяти былое.
Какая жизнь тяжелая была, как только вспомню, сразу сердце ноет.
На фотографиях знакомых лиц ищу. Иных уж нет, а те, увы, далече.
Короче, то о чем я сообщу, назад лет десять было бы секретной речью.
Вот Чипполино, вор-рецидивист. Фальшивые монеты делал гладко.
Бывало дашь ему простой тетрадный лист, за пять минут он сделает десятку.
А вот повыше птица, Винни-пух. Все царство он у нас держал в угрозе.
И должность невысокая, главбух, а если точно - главный мафиози!
А это кто? Так это ж Колобок. Известный сутенер и алкоголик.
Он получил пятнадцтилетний срок, и все пятнадцать лет провел на воле.
Вот Дед Мороз. Теперь уж точно дед. Страдает ревматизмом и одышкой.
Оправданный живет за давность лет, а ведь когда-то он имел три вышки.

Во время этого импровизированного допроса-мемуаров в темницу приперся царь.
Царь:
Ты забыла, что я царь, а не пьяный пономарь.
Выйдешь, за кого велю я. За страшнейшую из харь!
Царевна:
Сам за харю выходи. Я же эта... Леди Ди!
А у Ди свои причуды.
Царь:
Жрать на завтрак бигуди?
В это же время Киперман и Неврозоров встретились с Хулио, чтобы попытаться отговорить его от женитьбы на царевне.
Хулио:
Я хочу, чтоб белый свет называли черным.
Киперман:
Бред!
Хулио:
И чтоб негры стали символ всех расейских сигарет.
Киперман:
Символ станешь. Не вопрос.
(Неврозорову) "Беломор-Канал"?
Неврозоров:
Оф коз.
Ты его слегка пророешь. Сразу станешь папирос.
Хулио:
И еще моя мечта. Снять Христа с его креста.
Неврозоров:
Где же ему висеть?
Хулио:
На пальме.
Киперман:
Чо ты гонишь, супостат?
У меня терпенья нет, чтобы слушать этот бред.
Тоже мне, Шамиль Басаев. Черножопый моджахед.
Ты мозги не парь, братек. Олигарх ведь не совок.
И реальным содержаньем наполняй наш диалог.
Хулио:
Я борец. Я патриот. Всей душой я за народ.
Я хочу, чтоб разделились Дивуар и его Кот. (Кот Дивуар).
Чтоб квадратным стал горшок. Чтоб дырявым стал мешок.
Чтоб навеки запретили все стиральный порошок!
Я борьбе всю жизнь отдам, за Анголу и Вьетнам!
Чтоб рожать всем разрешили, в том числе и мужикам!
Я борюсь против ментов. За отмену паспортов.
Я всю жизнь готов бороться.
Неврозоров:
Лишь работать не готов!
Хулио:
Моей мамой и отцом я рожден, чтоб быть борцом!
В этом вся моя харизма.
Неврозоров:
Лучше б папа был скопцом!
Хулио:
Без борьбы я не могу. Я всегда готов в борьбу.
Я в гробу бороться буду.
Киперман:
Лишь бы не лежать в гробу!
Неврозоров:
Он, наверное, больной. Часто падал головой.
А когда к врачам водили, то те брали выходной.
(Киперману) Надо что-то делать с ним. Может киллеру сдадим?
Киперман:
Киллер убивает ночью. Ночью негр неуязвим.
Ведь его не разглядеть, даже, если захотеть.
Он же, гад, чернее грязи и страшнее черта, ведь.
Я его скормил бы псам, но он им не по зубам.
Неврозоров:
Ведь отравятся собачки.
Киперман:
Это точно! Знаю сам.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)