Тоничность иволги

Решила оставить свои размышления как эссе, потому что дважды повторенная "ошибка" поэтов - это уже закономерность.

Мне попалось в интернете суждение об "ошибке Мандельштама". Автор поста вроде бы говорит, что Мандельштама любит и понимает, но с каким-то веселием утверждает, что Мандельштам ошибся, сказав в своём гениальном стихе "Равноденствие", что "гласных долгота в тонических стихах единственная мера", когда в них мера - ударность слогов. А вот долгота гласных -  мера в гекзаметре. В комментарии умной дискуссии высокообразованных людей пришли знатоки, пытающиеся как-то Мандельштаму помочь, и оправдать, и защитить. Ведь, как ни крути, когда любишь поэта, то или не заметишь его оплошности, или попытаешься понять смысл "искажения". Ведь любовь всё оправдывает, объясняет и прощает. У любви только плюсы бывают и нет минусов, ошибок.
А вот эта вот - указать Мандельштаму, пусть уже и не живущему в этом мире,  - критикантская радость: я, мол, умнее тебя и лучше знаю... Нет, не могу воспринять, как любовь к поэту.
Зато подвигла меня хорошо подумать над этим стихом. (А в дискуссии я не вступаю, не думаю, что среди учёных теоретиков моё мнение может что-то значить, ведь я смотрю с точки зрения поэзии, а не теории.)
Итак.
Начнём с названия стиха, где Мандельштам ошибся так же, как и Пастернак. Стих о солнцестоянии 21 июня назван Равноденствием, где самый длинный день стоит цезурой в полотне гекзаметрической долготы покоя. Равноденствие же научное весною наступает, когда день и ночь равны, а вовсе не летом. И у Пастернака в "Единственных днях" Солнцеворотом назван явно день мартовский ( С крыш течёт и солнце греется на льдине), тогда как Солнцеворот или Солнцестояние - 21 декабря. Почему они оба так перепутали?
Потому что у них своя поэтическая правда. И если Пастернаку нужно было именно поворотный момент времени описать, то он и называет его Солнцеворотом, а не ровным словом "Равноденствие". Ибо самый солнцеворот зимою - тайный будто, никогда не заметный.
Длительный покой самого длинного летнего дня 21 июня, томительный и ровный - для Мандельштама равноденственный, и самый этот день будто выпадает - стоит цезурою.
Но перейдём к тоничности и мерах её определения. Филологи скажут: не прав Мандельштам. Поэты скажут: прав! Вот зачем же он иволгу упоминает ни к селу ни к городу в самом начале? Ведь вместе первые две строки звучат как "в огороде бузина, а в Киеве дядька".
Я открываю картинку, вижу иволгу, потом слушаю её пение, припоминая, как летом в детстве ходила пешком на дачу через лес, и вот это протяжное пение иволги, так выделяющееся среди всех щебетов леса, забыть невозможно! Оно действительно особенное!
Поэтому, я думаю, это иволгина тоничность, а не теоретическая. И что Мандельштам в ней уже о гекзаметре думал, где как раз долгота гласных. Как и Пастернак писал о солнцевороте зимнем, а думал о равноденствии весеннем ( но называются события неправильно, и он поменял их местами). Они, поэты, просто переименовали эти события - так, как надлежит правде состояния.
Никому не нужна тоничность "теоретическая", но нужна правда красоты, а красота -  всегда живая. И поэты всегда думают вперёд, мысль бежит за ритмом, словно корабль, подгоняемый ветром. А все остальные теоретические выкладки плетутся сзади, вместе с обвинениями, что поэт чего-то там не знал. Знания эти филологические нужны только потому, что есть поэзия, а не наоборот.
Однако, я благодарна автору поста, что дал мне новые мысли.
Не хочу упоминать его имя, потому что я ни с кем не воюю, не спорю. И мне не нужно утвердить свою версию прочтения Мандельштама.
Но главная мысль вот: поэт всегда знает, что пишет, и такой пророк, как Мандельштам, всегда прав.
Учёные назвали Равноденствием равность дня и ночи весною и осенью, тогда как правда этого слова - что-то ровное и спокойное - не соответствует тому, что в природе происходит: весною - активное возрождение жизни, а осенью - праздничное, в разноцветных листьях, умирание. Поворотное происходит именно тогда, а стоячее - зимою, самой длинной ночью, и летом - самым длинным днём.

Тоничность иволги

Есть иволги в лесах
О. Мандельштам

Есть иволга в лесах, и это неспроста,
Желта, длинна, как летний день Господень.
Тоничная особо долгота,
И гласный отдых в ней течёт субботен.

Весёлый ручеёк, мелодия чиста,
Как будто не поёт, а про-пе-ва-ет.
Ну что же вы, читающие «та»…
А «та-а» сердце ваше и не знает!

23.09.2025


Рецензии