Сказки как зеркало общественных противоречий

СКАЗКИ КАК ЗЕРКАЛО ОБЩЕСТВЕННЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Борис Ихлов

Реферат

Ты и убогая, ты и обильная,
Ты и могучая, ты и бессильная…
Н. А. Некрасов

Сказки народов мира – это часть фольклора, а фольклор называют народной мудростью.
В СССР множество сказок было издано в виде диафильмов, «Мальчик-с-пальчик», бурятская сказка «Алтан Хайша – Золотые ножницы», «Золотая антилопа», «По щучьему веленью», «Три толстяка».
В библиотеке моего отца хранились замечательные грузинские сказки - о былинном богатыре Амирани и др., украинские сказки об Устине Кармелюке, казахские сказки, татарские сказки от Тан-батыре, латышские сказки, испанские и португальские сказки («Птица-правда»), нанайские )про мальчика Покчо), «Тысяча и одна ночь» («Волшебная лампа Аладдина» и др.), английские, немецкие, французские, испанские сказки и еще, еще, еще, плюс авторские сказки, «Сказки дядюшки Римуса» американца Джоэля Харриса и т.д. Мир наполняли тролли, водяные, шурале, феи, Верлиока, чудо-юдо, герои Калевалы и античных мифов. Особенно нравилась Психея.
Более современные книги с набором сказок, от чеченских и горно-еврейских до литовских и абхазских [1, 2] – увы, не заменят старых отдельных сборников сказок по национальностям.

Сказки бывают бытовые (новеллистические), о животных и волшебные. Среди вьетнамских сказок о животных есть тема, которой нет ни в одном фольклоре мира – сказки о муравьях.
Волшебные сказки я предпочитал сказкам о животных и дидактическим бытовым. И вынес из волшебных сказок одну любопытную вещь: добрые и злые волшебники – не просто вечное противоречие с равными противоборствующими силами. В этой паре активное начало – злой волшебник. Он преобразует, творит что-то новое, а добрый волшебник всего лишь это новое уничтожает.
Кащей старается, похищает Василису Премудрую, Ивану-царевичу она достается без всяких усилий. Создан целый комплекс: дуб, сундук, рыба, птица, яйцо, игла – а Иван Царевич этот уникальный комплекс разрушает…
Вы, когда смотрите детектив, не ловили себя на мысли, что болеете за бандита, который бежит от полиции?

Многие писатели, публицисты и философы писали сказки: Лафонтен, Вольтер, Жан Жак Руссо, Шарль Дюкло, Жуковский. Аксаков («Аленький цветочек»), Лесков («Левша») и др.

Белинский, Языков критиковали Пушкина и всех, кто аранжировал народные сказки, дескать, ищут легких путей. Но, разумеется, авторская, обработанная, аранжированная сказка – гораздо интереснее. Потому что отслаивает весь народный примитив, всю жестокость, всю тупость.

Перечислю некоторых сказочников: Алан Милн («Винни Пух и все, все, все»), Сельма Лагерлёф («Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции»), Александр Волков («Волшебник изумрудного города» - изумительное переложение несколько примитивной  сказки американского писателя Лаймена Баума о волшебнике из страны Оз,  «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», «Семь подземных королей», «Огненный бог марранов», «Желтый туман», «Тайна заброшенного замка»), братья Гримм («Храбрый портняжка» «Бременские музыканты» [3], «Мальчик-с-пальчик» и пр.), Кэрролл (»Алиса в стране чудес»), Николай Носов (Незнайка и его друзья", "Незнайка в Солнечном городе", "Незнайка на Луне"), Перро («Красная шапочка» и др.), Андерсен («Снежная королева» и др.), Гауф («Калиф-аист») [4], Джамбатиста Базиле («Золушка»), Джанни Родари («Чиполлино», «Джельсомино в стране лжецов»), Карло Коллоди («Приключения Пиноккио», А. Толстой, «Приключения Буратино»), Хью Лофтинг («История доктора Дулиттла», Чуковский, «Доктор Айболит»), Гофман («Крошка Цахес» и др.), Бажов [5], Ершов («Конек-горбунок»), Пушкин, Лазарь Лагин («Старик Хоттабыч»), Астрид Лингрен («Малыш и Карлсон, который живет на крыше»), Карло Гоцци («Король-олень», «Турандот» и пр.), Юрий Олеша («Три толстяка»), Свифт («Путешествие Гулливера»), Распэ («Барон Мюнхгаухен»), Гаршин (сказка о жабе и розе) и т.д. Отчасти – Кортасар («Жизнь хронопов и фамов»).

Но была еще и масса, просто прорва скучных сказочников, один Евгений Пермяк чего стоит. Не говоря уже о беспредельно дидактичных наставниках Бибигона или о жутком Мойдодыре Чуковского.
Современные мультфильмы о трех богатырях с говорящим конем или об Аленушке и Медведе созданы быдлом для быдла.

Для кого написан эпос о Гарри Поттере

Скандинавские сказки – о том, как возникал мир [6].
В индийских сказках, преимущественно, бытовые и о животных, а волшебные сказки заменяют мифы и легенды, которые позднее стали религиозными текстами типа «Махабхарата» [7]
В африканских сказка [7] бытовые сказки переплетаются со сказками о животных – животные не отделены от людей.

Все эти сказки плавно перетекают былины и сказания, а затем в научную фантастику, которая сегодня, увы, стала далеко не научной и скучной.
Изменилась и сказка писателей-сказочников – она стала примитивной, и даже политизированной в отнюдь не в смысле народных низов, а буржуазном смысле.
Яркий пример – эпос о Гарри Поттере английской писательницы Джоан Роулинг.
Вот как характеризуют эту серию читатели:
«… ни один из характеров действующих лиц за исключением Гермионы не имеет никакого логического развития… Рон как был, так и остался немного недалёким и рассеянным, а Снейп – мрачным и загадочным, который изначально лишь кажется злодеем… Абсолютно предсказуемые повороты в сюжете, поскольку они либо повторяются, либо и вовсе не имеют под собой никакого смысла».
Как дети - они не дети, они абсолютно неестественны, надуманны, фальшивы».

«Любое художественное произведение имеет какую-то главную мысль, идею, которая тянется от начала и до самого конца истории, то, что автор хочет донести. В случае поттерианы это не работает. Идеи, продвигаемые в фильмах, зачастую остаются нераскрытыми или незамеченными. К примеру, антирасистские идеи, которые Роулинг пытается донести. Она использует дискриминацию "грязнокровок" со стороны чистокровных волшебников в качестве очевидного аналога расизма в реальной жизни. Н в книгах о Гарри Поттере волшебники генетически одарены. Они буквально лучше не только грязнокровок, но и маглов - просто потому, что родились; они могут творить магию! Абсурдно пытаться использовать вымышленный мир, где генетика действительно определяет ваши способности, как способ пропаганды антирасизма. Сам мир, который она создала, поощряет расизм.
В сюжете Гриффиндор - место, куда попадают самые храбрые и нравственные люди, Слизерин - место, куда попадают плохие, Когтевран - место, куда попадают умные люди, а Пуффендуй - место, куда попадают все остальные. Еще более вопиющий пример расизма у Роулинг можно увидеть в гоблинах - от природы искусные банкиры с длинными крючковатыми носами и глазами-бусинками. На полу банка Гринготтс, показанного в фильме, нарисована Звезда Давида».

Та же картина – во «Властелине колец»: есть страны, где живут шудры, вайшья и пр. Кастовая система.

Можно дополнить: в сериале прорва атрибутов, аксессуаров, бутафории. Один волшебный предмет налезает на другой. Неряшливость. Безвкусица.
Плюс море ляпов и нестыковок.
Масса антуража. Нет одного – сказки. Все законы жанра растоптаны.

Раньше в театрах в зале – битком, на сцене- «Три сестры», «Дядя Ваня».
Теперь на сцене битком, а зале – три сестры,  дядя Ваня, пожарник.
«Роулинг создала мир, в котором не должно было быть смысла… Магия у Роулинг - это постоянная череда мелких роялей в кустах».

Чехарда, беспорядочность, бессвязность, разорванность – отражает разорванное сознание человека в капиталистическом мире.

«Школа волшебства» - это беспорядочный, произвольный навал всевозможных волшебств. Точно такой же навал – в книге «Понедельник начинается в субботу». Если учесть, что последняя написана в 1965-м, а первая – 2001 году. Можно смело утверждать, что англичанка Роулинг обокрала авторов «Понедельника».

В том же духе - Микки Маус, Бэтмен, Человек-паук, вся муть со Сталлоне, Спилбергом, Шварценеггером, Ван Даммом – всем тем, что в США заменило фольклор.
Того же уровня писанина Клайва Стейплза Льюиса, о которой я достаточно писал, Толкиена [8] и т.п.

Всё это - инструментарий из американской системы оболванивания масс, с самого детства. Масс-культура.
Вообще все фанаты – это быдло.

Позитив сказок

Русские народные сказки – это бездонный колодец и Джомолунгма одновременно.
Они отражают и протест против религии и церкви [9], и протест против отживающих общественных традиций (Иван-дурак, младший сын,  не получал наследства),  протест против хозяев жизни, что отражал такую историческую закономерность в развитии общества, как революции, и борьбу с завоевателями (Змей Горыныч и пр.).
Фольклор включает также и пословицы:
- Поп смирен духом, да велик брюхом. - Из ста попов - девяносто девять дураков.
- «Кто идёт?» - «Чёрт». - «Ладно, лишь бы не поп». - Поп что клоп - людскую кровь пьёт.
- Попу да вору всё впору. - Ряса просит мяса
- Не строй семь церквей, да пристрой семь детей. - За богом пойдёшь - ничего не найдёшь.
- Паши не для Иисуса, а ради хлеба куса. - Где страх, там и бог.
- Сковородный звон лучше колокольного. - Бог беззубому дает орехи.
- Бога просить — что решетом воду носить. - Бог пристанет - и попа приставит.
- Пост не мост, можно и объехать. - Монастырщина что барщина. –  Монах — он умом не ах.
Украинские пословицы: «Богу поклоны, а попам миллионы». «Бойся попа, как черт ладана».
Белорусская: «Кому – мертвец, а попу – деньги в ларец».
Мордовские: «Большие поповские глаза, да не боятся греха.» «Бог много обещает, да ничего не дает».
Армянская: «Одной рукой за крест держится, другой ворует».
Удмуртская: «Поп, как ворон: к покойнику спешит».
Молдавская: «С крестом в руках и камнем за пазухой».
Чувашская: «Ради одной копейки поп пойдет за семь верст».
Латышская: «Бог для всех один, но всё тому, кто господин».
Калмыцкая: «Вор с одним грехом, бай со многими грехами».
Узбекская: «Сначала привяжи осла, а уж потом поручи его аллаху».
Лезгинская: «Бог смотрит не на сердце, а на имущество».
Татарская и ногайская: «Надеющийся на бога останется ни с чем».
Татарские: «С пустым карманом к мулле не ходи». «От муллы бешбармака (картофельного пирога, Б. И.) не дождешься». «У кого нет еды, соблюдает пост. У кого нет дела, читает намаз». «Мулла не любит давать, он любит брать».

Поэт А. Полежаев написал сказку «Иман-козел», в ней поп надел козлиную шкуру с рогами чтобы напугать бедняка, нашедшего клад, и отобрать деньги. В наказание шкура намертво приросла к попу-разбойнику [10].
Тот же антирелигиозный мотив – в татарских сказках [11].

Протест и в китайских сказках, например, в рассказах «Барин-обирала», «Глупый помещик» [12].
И в индийской сказке «О купце и носильщике».
В сказке Руссо «Королева причудница» автор издевается над властью:
«- Жил некогда король который любил свой народ…
- Уж не сказка ли это? – перебил Яламира друид.
- Разумеется, сказка, - ответил Яламир. – Итак жил некогда король, который любил свой народ, а благодарный народ боготворил своего монарха…» [13]

В том же духе: финская сказка «Работник и барин», молдавская сказка «Повар и барин», русская – «Барин и плотник», «Умный крестьянин»  (Дагестан) [14], бурятская сказка «Табунщик и ханша» (жена хана).

В добавок еще один тип протеста – против языка истеблишмента. Яркий пример – похабная сказка «Волшебное кольцо» [15] из собрания Афанасьевым.

Негатив сказок

Одновременно сказки отражают и лень русского народа («По щучьему веленью»), и жадность («Сказка о попе и работнике его Балде»).
Лень к отупляющему труду – это одно, это понятно, оправданно. А вот лень к действию (Емеля ленится ехать к царю) – эта лень проходит красной нитью через историю всего русского общества.
И равнодушие, цинизм, жестокость: «Люди мрут – нам дорогу трут». «Перелобанил – да и под лавку». «Живи, да не заживайся». «За ножку – да об сошку». «Несут корыто – другим покрыто». «Приперто – не валится, приколешь – не пищит». «Меньше жить – меньше грешить». «Унянчили дитятку, что не пикнуло». «Живи, да и честь знай».

Отражены в фольклоре забитость, косность, наивность, переходящая в глупость, нелепые дикие верования, страх перед природными явлениями в виду неграмотности.
В сказке «Морозко» Настенька до идиотизма покорна, когда ее холодом убивает дед Мороз.
В сборнике сказок Афанасьева несколько рассказов, как барин проучил крестьянина. Напр., сказка «Мужик и барин», в которой барин высек жадных мужиков.

И наконец. тот деревенский менталитет, о котором Маркс высказался следующим образом: «Мы должны быть благодарны капитализму за то, что он избавил нас от идиотизма деревенской жизни».

К образчикам деревенского идиотизма можно отнести сказки «Неумойка» [16], «Вдова и бес» [17], «Королевич и его дядька» [18], «Медведь», «Кочет и курица» [19], «Свинья и волк» [20], «Белая лебедушка» [21], «Царь и вор», «Одна баба» [22].

У Афанасьева и Василиса изменяет своему возлюбленному со Змеем Горынычем, и вшей друг у друга
положительные главные герои из волос выбирают.

В собрании Афанасьева читаем: «Жили старик со старухой и была у них дочь Маруся. Справляла у них в деревне праздник, гуляли, плясали, и вошел в избу «добрый молодец», полными карманами золота, и давай всех вином да пряниками угощать. Понравилась ему Маруся, и напросился он чтоб она его проводила. Проводила немного, а он уж ее замуж зовет. Та и спрашивает - «А ты откуда?», от тот – «Да оттуда. Приказчиком, мол, работаю у купца одного». И пошел себе, ручкой махнул, мол до завтра.
Маруся заинтересовалась куда же он ушел. Похвасталась матери, что, дескать, замуж ее зовут, а вот откуда парень не знает. От большого, видать, ума мать ей посоветовала взять катушку с нитками да привязать к пуговице жениховой – так, дескать, и проследишь по ниточке, где он живет.
Так Маруся и сделала, когда на следующей гулянке вышла на улицу жениха провожать – привязала ему нитку к пуговице и, скрываясь, по ниточке за «женихом» и пошла. Через заборы и канавы вышла Маруся к церкви. Ворота закрыты, приставила она лесенку к окну, залезла глянула, а там … женишок-то в церкви покойника жрет.
Маруся испугалась, но пока соскакивала с лестницы, нашумела, и жених, это заметил. Матери она ничего не сказала, но на следующий день пошла опять на гулянку. А «нечистый» тут как тут. Опять ее провожать зовет, Маруся боится, но идет, и вот тут «нечистый» ее и спрашивает:
— Ты вчера к церкви ходила? — Нет! — А видела, что я там делал? — Нет! — Ну, завтра твой отец помрёт!
Сказал и исчез. Отец помер у нее.
После похорон отца опять гулять пошла. И опять «нечистый»:
— Была ты у церкви? — Нет! — А видела, что я делал? — Нет! — Ну, завтра мать твоя помрёт!
Сказал и исчез. Матушка умерла у Маруси, да она опять пошла гулять.
— Была ты у церкви? — Нет! — А видела, что я делал? — Нет! — Ну, завтра ввечеру сама помрёшь!
На могиле девушки вырос цветок, увидел его боярин молодой, взял к себе домой, из цветка вышла Маруся, боярин на ней женится хочет.
— Я пойду за тебя только с тем уговором, чтобы четыре года в церковь не ходить. — Хорошо!
Вот обвенчались, живут себе год и два, и прижили сына.
Но вот все-таки пришлось мужу как-то заставить ее пойти в церковь, а там «нечистый». Тут он опять задает тот же вопрос и получает тот же ответ Маруси:
— А, так ты вот она! Вспомни-ка старое: была ты ночью у церкви? — Нет! — А видела, что я там делал? — Нет! — Ну, завтра у тебя и муж и сын помрут!
Все умерли, но Маруся-зомби пошла к бабушке, та дала ей святой воды и «живущей» воды. Пришла снова Маруся в церковь, а нечистый прилетел и спрашивает:
— Скажи, была у церкви? — Была. — А видела, что я делал?— Мёртвого жрал!
Плеснула Маруся святой водой на нечистого, тот и рассыпался. И мужа с сыном оживила «живущей» водой».

Стало быть, отец умер – а Маруся на гулянку пошла. Ни 40 дней траура, ни 9 дней.
То, что Маруся – идиотка, которой не жить, нужно видеть, как нечистый жрет мертвецов, понятно. Но.
Как нечисть могла зайти в церковь? Как панночка, нечисть и Вий у Гоголя?
Но идиот и нечистый: если Маруся сказала, что не ходила к церкви, то не могла она там кого-то видеть.
Допустим, Маруся не хочет больше ходить в церковь. Но почему 4 года?? И где они тогда венчались, если не в церкви?
И как умершая Маруся пришла к бабушке?
И почему нечистому нужно было знать, что делала Маруся и кого видела, полиции он, что и боялся? Почему Маруся не отвечала ему правду?
Фэйри, например, за признание, что человек его видит, глаза ему вырывали или слуха лишали, если слышал, что не стоило. Поэтому делай вид, что ничего не видел и не слышал, молчи - останешься цел.
Но на кой ляд тогда Маруся трижды ходила на нечисть смотреть? И, если она якобы не видела – для чего нечистый убивал ее отца, ее мужа, ребенка и ее самоё?
Почему нечистые мертвецов едят??? Почему Маруся не могла сходить к бабушке за мертвой водой сращу после первого посещения церкви?
Хорошо, а в чем мораль сказки? Вот в чем: дети, не бросайте школу! Или: церковь – вот обиталище нечисти! Подобных идиотских сказок – великое множество.

В то же время нужно отличать данный примитив от глупости колыбельных типа «Курочка ряба», или «Колобок», в которых нет смысла, а есть усыпление ребенка. Основа гипноза – это набор нелепостей.

Русский фольклор - не единственное кривое зеркало народа. В китайских сказках – примитив в рассказе «Ловля женихов», в персидских сказках «Лиса и Петух» (аналог есть у Афанасьева), «Упрямец» [23]. А как вам Красная Шапочка, не умеющая отличить родную бабушку от волка?
В начальном изложении «Золушки» мачеха и злые сестры ходили на пир, который длился 3 дня и 3 ночи. Чтобы влезть в туфельку, сестры отрезают себе части ног: одна — палец, другая — пятку. Их обман раскрывают, и главная героиня всё-таки выходит замуж за принца. Добрая Золушка приглашает сестер на свадьбу, но тут же прилетают голуби, которые выклевывают им глаза. Так сестры заканчивают свои дни слепыми нищенками, в то время как Золушка наслаждается роскошью и счастьем в королевском замке.
В оригинальной версии 1634 года, написанной Джамбаттистом Базиле, в замке Спящую красавицу случайно нашел чужеземный король, который охотился в тех краях. Он попытался ее разбудить, но ничего не получалось. Девушка понравилась королю, и тот изнасиловал ее. После этого он уехал в свое королевство, где его ждала жена. Через 9 месяцев Спящая красавица родила близнецов, будучи спящей. Новорожденные стали кричать от голода и сосать пальцы матери, удалив, таким образом, занозу от веретена. Так Спящая красавица пробудилась.
До версий Шарля Перро и братьев Гримм волк всегда убивал бабушку и готовил из нее обед для Красной шапочки, девочка поедала свою бабушку. И практически во всех версиях волк (или оборотень) съедал главную героиню, и на этом сказка заканчивалась.

Т.е. те же самые тупость, цинизм, жестокость, что в русских пословицах тип «Люди мрут, нам дорогу трут» – но уже у китайцев, немцев, французов и т.д. Причем у европейцев народная жестокость переплетается с народным идиотизмом.

***

Различные конфессии не пошли по пути исправления священных текстов руками церковных сказочников, тексты так и остались садистскими, подобно греческой или египетской мифологиям.

Точно так же и народный протест может выражаться не в виде великих революций, а в виде бунта, «бессмысленного и беспощадного». Бунт, как и диктатура, является необходимой стороной любой революции. Но далеко не обязательно, что революция приходит вместе с бунтом. Например, цветным.

Литература
1. Жемчужное ожерелье, сказки народов Кавказа. Н. Новгород, 1992
2. Сказки народов СССР. Пермь 1987
3. Братья Гримм. Сказки. М.: Правда, 1989
4. Гауф В. Сказки. Ивановское книжное издательство. 1959.
5. Бажов П. Малахитовая шкатулка, Свердловск, 1969.
6. Скандинавские сказки. М.: Изд. Детская литература, 1970.
7. Сказки из дорожного чемодана. Минск, 1993.
8. Толкиен Д. Повесть о кольце. М., 1990.
9.  Ихлов Б. Л. Миф о набожном русском народе.
(Или в сборнике «Современный марксизм. Часть IV. Религия»
https://proza.ru/2023/04/16/703?ysclid=mfv0idv5fc674896233 )
10. Литературная сказка пушкинского времени. М.: Правда, 1988. стр. 11.
11. Ихлов Б. Л. Татарские народные сказки (Антирелигиозные сказки южных народов)
https://proza.ru/2022/03/14/1152
12. Китайские легенды   сказки басни пословицы и поговорки   Пермь 1958
13. Французская литературная сказка 7-18 веков. м. худ. лит. 1990. Стр. 646
14. Даргинские сказки. М. Изд. восточной литературы, 1963.
15. Ихлов Б. Л. Перстень колдуньи.
16. Алтан Хайша – золотые ножницы. М., Изд. детской литературы, 1959.
17. Афанасьев А. Н. Русские народные сказки. Т 2. М.: 1957. 
18. Т. 3
19. Т. 1
20. Сборник русский сказок. М.: Худ. лит., 1991.
21. Сборник «Белая лебедушка». СПб. Изд. Лицей, 1991.
22. Русская сатирическая сказка. М. 1957
23. Персидские сказки. М. Восточная литература, 1958.