Король и Коар

Король не одинок. Он никогда не бывает одинок. Даже в самой глубине чертогов, где тени ложатся гуще бархата, его сопровождает шепот. Тихий, влажный, словно звук разрываемой плоти. Это шепчет Каор.

Он стулает за своим повелителем, низкий и плотный, когтистые лапы бесшумно ступают по каменным плитам. Он — не телохранитель, не страж. Он — воплощенный Голод. Не тот простой голод, что терзает желудок, а древний, изначальный, что пожирает свет, надежду и саму суть вещей. Его шкура — это подобие ночи без звезд, а глаза — две щели в иной мир, где правят лишь инстинкт и жажда.

Каждый шаг короля отзывается в нем рычанием одобрения или молчаливым укором. Каор не дает советов словами. Он стелет перед своим рогатым лордом ковер из видений: города, объятые багровым пламенем, свинцовый вкус страха на ветру, сладковатый дым сожженных жизней. Он показывает не просто разрушение, но его опьяняющую геометрию, музыку рушащихся стен и горькую сладость абсолютной власти, что остается на пепелище.

Те, кому довелось встретить взгляд Каора, сходят с ума. Но не от ужаса его облика. Нет. В этих бездонных щелях они видят отражение. Не свое лицо, а клубящуюся тьму собственной души. В них просыпается тлеющий уголек зависти к соседу, давно забытая детская жестокость, извращенная похоть власти над слабым. Каор — это зеркало, показывающее истинное «я», и большинство не выдерживает этого зрелища.

И потому король идет по миру, а вокруг него рушатся не стены, а души. Он сеет не смерть, а проснувшийся хаос, и шепот у его ног становится все громче, все сытее. Каор питается. А король… король прислушивается к этому шепоту, и рогатая корона на его голове кажется не символом власти, а оружием, готовым вскрыть брюхо миру.