У

И Иосиф знал то
          что не переменишь
Вещий сон, он станет
          как ты не верти, -
Явью, и ничто ты
          сделать не сумеешь,
Как бы ни хотелось
          от неё уйти.

Тяжко будет скоро;
          жди теперь подвоха, -
Так Иосиф думал
          и решить не мог -
От какого блюда
          будет ему плохо?
От какого шага
          повалИшься с ног?

По хозяйству ладно
          у него всё было:
Ладилась работа,
          ладились дела;
И своим теченьем
          потихоньку плыло
В буднях повседневных
          пёрышко крыла.

Только не бывает
          чтобы молодого,
Да ещё красавца,
          да не полюбить;
И пошли напасти
          во стенах же дома,
В коем поневоле
          выдалось служить.

Каждый день Иосиф
          представлял хозяйке,
Что женой являлась
          Потифаровой;
Весь отчёт по дому
          полный, без утайки
В комнате таённой  -
          кулуаровой.

И за каждым разом,
          поощренья ради,
Ласково погладив
          по плечу его,
Говорила нежно:
          "Мы с тобой поладим
Если будешь искрой
          слова моего."

И Иосиф ею
          так уж был обласкан,
Прямо замурлыкать
          можно от того:
Словно кот холёный
          на руках затаскан;
Вот и настроенье
          ему котовО.

И она шутила
          гладивши, ‘мой котик’,
Проводя рукою
          по его кудрям.
Повинуясь, даже
          он и не был против,
И старался ближе
          быть к её дверям.

И как раб покорный,
          ноги целовал ей -
То слыло в Египте
          за большую честь;
Ей было по нраву
          с каждым днём повадней
Стало то вдобавок
          ( что не перечесть )

Делал поцелуи
          он ей небылые …
Как она хотела -
          так и повела.
Мучился Иосиф,
          дни пошли презлые!
Никуда не деться -
          это  к а б а л а !

И однажды ей вот
          захотелось больше:
Кое-что увидеть,
          кое-что узнать;
И она велела
          (как сказать бы проще?)
Своему котёнку
          все одежды снять.

Сняв с себя что было,
          он предстал пред нею
Вовсе не котёнком,
          а уже - котом,
И его как прежде
          можно взять за шею,
И играя кинуть
          в койку кувырком.

Но она вот делать
          этого не стала.
Стала раздеваться
          прямо перед ним;
И в её дыханье
          что-то засвистало?
Ножкою еёной
          он был щекотим.

Здесь Иосиф понял -
          пахнет топорищем;
И ещё запахло
          жаренным в костре;
А ещё по горлу
          можно и ножищем
Получить в награду
          за услуги все.

Жизнь ничто не стоит
          в положенье рабском,
И хозяин может
         со своим рабом
Сделать что захочет
          во пылу ужасном,
Если распознаёт
          ‘а х и  за углом’.

Быстренько накинув
          кой-какие тряпки
На себя, - сорвался
         в тёмный погреб свой;
А хозяйка дома
          в бешеном припадке
Расколола вазу
          мены дорогой.

И пришёл хозяин.
          Всё решилось быстро.
Он беду такую
          от жены узнал:
У раба-еврея
          нА руку не чисто -
В комнате хозяйки
          что-то он искал.

Вещи её трогал,
          и случилось - вазу
Хрусталя Синая,
          вдребезги разбил!
И поняв что худо,   
          умыкнУл, и сразу
Притворясь что болен,
          в келье день весь был.

И ещё сказала
          что она боится
Как б не надругался
          этот раб над ней;
Им платок забытый
          как улик вещица
Мужу показала -
          он поверил ей.

Потифар в безумстве:
          "Всё! - сказал, в темницу!
Посажу на цЕпи!
          Проучу его!
Посидит полжизни!
          Пусть повеселится!
А потом посмотрим
          будет что с того."