Мальчик в полосатой пижаме

То был тяжёлый, необычный, долгий год.
Мы с мамой ехали куда-то на восток.
Вагон холодный, а внутри полно людей.
Куда-то делась жизнь, искра из их очей.

Остановился поезд – станция в глуши.
Чужой язык, стучат об землю сапоги.
Людей собрали на платформе под расчёт
И повели через лесок, как будто скот.

Мне было только от рождения пять лет.
Не понимал я – а куда скатился свет?
За что же злые дяди в форме тут идут
И почему же автоматами трясут.

Всё время спрашивал у мамы, когда шли –
«Куда идём мы, что за люди впереди?»
Шептала мама через слёзы – «Помолчи.
Ведь рядом дяди нас порвут на лоскуты».

Какой-то лагерь, стены, небольшой барак.
Все тихо плачут, стоны, кашель и бардак.
Мы с мамой быстренько забились в уголок
И всем нам дядя злющий что-то приволок.

Пижама – первое, что в голову пришло.
Но почему-то вот сомненье поползло.
Узор пижамы – много сереньких полос,
У многих вышиты узоры странных звёзд.

Оделись люди под ужасный лай собак
И все покинули изношенный барак.
А злые дяди отпинали сапогами
Больного дедушку – не смог идти за нами.

Кругом забор колючей проволокой обвит.
Народ устал, никто совсем не говорит.
И все работают и моют целый день,
Боясь дубинок и прикладов злых людей.

Спросил у мамы – «Почему же тут всех бьют?
Неужто очень плохо все себя ведут?».
Но мама вытерла уставшие глаза,
Меня обняв и тихо плача без конца.

Наверно год работа адская была.
Потом собрали всех у танкового рва.
В шеренгу выстроились серые солдаты
И по команде разрядили автоматы.

Мы все лежали в тёмной выкопанной яме.
Я так хотел ползти к своей убитой маме.
Невинный мальчик в полосатенькой пижаме.
А рядом вороны всё каркали над нами…