Рыжая Плутовка. Отклик на оперу

***
РЫЖАЯ ПЛУТОВКА
(Сонет как отклик на оперу «Лиса-плутовка»)

Лиса по снегу стелется, как пламя,
Как отблеск догорающей зари.
Несёт себя торжественно, как знамя,
О чём-то с небесами говорит.
Она как дух лесов, насмешка века,
Что глухо шепчет: «Всё живое — круг»,
Где звери и все люди — это эхо
Одной души, бредущей среди вьюг.
Её глаза — горящие озёра:
В них светится лукавство, мудрость, боль.
Свободою дыша, с судьбой не споря,
Играет данную ей Богом роль.

Плутовка эта милая воспета
В картинах, в сказках, в опере, в сонетах.

____________________________________

КОММЕНТАРИИ К КАРТИНЕ

Картина «Лиса-плутовка» Елены Суфиевой словно улавливает не только сюжет оперы чешского композитора Леоша Яначека, но и более широкий пласт смыслов — архетип лесного духа, игру между природным и человеческим. Лиса на полотне — не просто зверь; она символ двусмысленности существования. В ней соединены хитрость и свобода, грация и инстинкт, красота и опасность. 
Здесь изображён мир леса не как фон, а как соучастник драмы. Листья, ветви, солнечные пятна образуют узор, который сам по себе напоминает партитуру — как будто оркестр природы аккомпанирует героине. Здесь важен не столько реализм, сколько ощущение мифа: лес — храм, лиса — жрица или плутовка, человек — гость, а не хозяин.
Философски картина утверждает мысль, что жизнь — это игра в перевоплощения, где каждое существо может быть и актёром, и зрителем. Хитрость лисы — это не грех, а способ выжить в мире, где нет «невинных». Художник как будто напоминает: в природе нет злодеев, есть лишь разные стратегии быть, а потому нужно уважать даже то, что кажется «плутовством».
Картина звучит как гимн жизненной энергии, красоте дикого мира и праву каждого существа следовать собственной линии судьбы, даже если эта линия извилиста, как тропа лесной плутовки.

***
Лес звучит, как партитура без конца.
В каждой жилке листвы — флейта,
в каждом шорохе травы — альт,
и ветви, поднятые к небу,
как медные трубы.

Лиса проходит по этой симфонии,
не оставляя следов,
лишь чуть колышет воздух хвостом,
словно дирижёр, указывающий
путь звуку.

Музыка здесь — не для человека,
она вечна, как дыхание земли,
и наши уши лишь случайно
уловили её мотив.

Взгляд Лисы — сквозь время.
Она знает, что хитрость — не обман,
а способ остаться в ритме вечной мелодии.

Мы же стоим на краю леса,
путаясь в нотах,
и думаем:
это про нас,
это про них,
это про музыку мира,
которая никогда
не замолчит.

~
Здесь лес — не фон, а живая симфония, где каждый элемент звучит, как инструмент. Это продолжает идею оперы Яначека, в которой природа — не декорация, а действующее лицо. Лиса в стихе — не только персонаж, но и дирижёр, носитель древнего знания, который движется по миру не разрушая, а соединяя звуки, ритмы, дыхания.

Музыка в тексте — метафора вечности. Она не принадлежит ни человеку, ни зверю; она просто есть, как дыхание планеты, как течение времени. Человек — лишь случайный слушатель этой космической мелодии, иногда уловивший её мотив, но не способный остановить её звучание.

Взгляд Лисы через время напоминает, что хитрость, выживание, игра — это не «грех» и не «порок», а естественные стратегии, встроенные в вечный ритм жизни. Картина и стих вместе утверждают: мир — не система добра и зла, а бесконечная, полифоническая партитура, где каждая линия равноправна.


В каждом существе звучит музыка вечности, и хитрость лишь танец её ритма.

Лес — партитура вечности, а Лиса лишь играет в нём свою искру-партию.

Хитрость — это не обман, а инстинкт выживания в симфонии бытия.

Музыка природы звучит без дирижёра, но каждое сердце знает свою ноту.

Взгляд Лисы — тропинка сквозь время, где хитрость и свобода сплетаются в песню.

В вечной партитуре леса каждая искра — живёт, играет и исчезает без следа.

(Комментарии выполнены в соавторстве с ChatGPT)