О вороном жеребце и поэтическом слизне

* Идея басни – из цикла "Отблески Этерны", где одна из героинь баловалась пером, а переложение на белые стихи – уже мое :)


На солнечной тёплой поляне
У дома с весёлым коняшкой
На ставнях резных жило дружно
Семейство задорных улиток,
Пять бабочек, ярких, как розы,
Жук майский, пыхтящий сурово,
И гордый своей красотою
Эстет поэтический Слизень.

Он чувствовал тонко структуру
Стихов, и гармонию красок
Листвы (той, которой питался),
И хрупкость мелодий волшебных.

Великий огонь вдохновенья
Порой так пронзал его тело,
Что он замирал, не докушав,
Трясясь в бесконечном восторге.
Наверное, в нём возродилась
Душа и Творца, и Поэта!

Вот только... Слизнячью натуру
Коробила мерзкая лошадь,
Что глупые люди купили
Недавно. И вид этой твари
Противен был тонкой натуре.

И таял огонь стихотворный,
Когда рядом с дивным эстетом
Поганый Араб прохлаждался!
И день изо дня, каждым утром
Наш Слизень вползал на крылечко,
Откуда смотрел на конюшню
И громко, с душой, ненавидел.

Ему говорили соседи:
"Ну, что ты, дружок? Успокойся!
Смотри, как сияет над миром
Игривое доброе солнце!
Зачем тебе ненависть, злоба?
Спускайся и листик откушай.
Поверь – абсолютно не стоит
Араб твоих слёз и вниманья!"

Но Слизень в ответ только фыркал,
И каждое утро упорно
Влезал на крыльцо – ведь оттуда
Удобней всего ему было
Страдать и вовсю ненавидеть...

Потом вдруг тупая скотина
Куда-то на время исчезла –
И горечь от этой потери
Ударила в самое сердце,
И мир Слизняка затянулся
Печальною серою дымкой,
И даже медвяные травы
Не трогали тонкую душу...

Но вот, не прошло и полгода,
Как вдруг эта гадкая лошадь,
Что угольно-чёрным окрасом
Вводила природу в унынье,
Что тупо ржала и брыкалась,
Внезапно вернулась в конюшню:

Дрожали разбитые ноги,
И шкура уже не лоснилась,
И некогда гордая шея
Клонилась к земле постоянно...

О Небо великое! Это
Был миг вдохновенный триумфа!
Природа не терпит уродства –
Вот суть поэтической правды!

И счастьем обласканный Слизень,
Решив насладиться полнее
Страданием твари несносной,
Пополз через дворик к конюшне.

Жестокие острые камни
Изранили нежное тело,
Но Слизень, ведомый судьбою,
Упорно к Арабу стремился.

И вот он почти уже рядом –
Осталось каких-то полметра,
А после – восторг, упоенье,
Стихов гениальные строки!..

Увы, но поэзии пламя
Не вырвалось в мир разноцветный:
Коварный тяжёлый ботинок,
Что прессом прошёлся по Слизню,
Разбил и мечты о прекрасном,
И образов дивных соцветье –
И эта реальность лишилась
Величья Творца и Поэта.

А конюх, ничтоже сумняшесь,
Промолвил хозяину громко,
Что, мол, ничего: две недели –
И снова на зависть соседям
Жеребчик помчится по полю,
Игривый, весёлый, здоровый...

Мы знаем, что в басне должна быть
Мораль или просто post scriptum,
Но, право, давайте не будем
Дарить ей прокрустово ложе.
Пусть каждый поймёт её смысл
Как хочет, умеет и может,
А мы же, сказав всё, что нужно,
На время опять замолкаем...