Человече. Сын

I.
Его великое творение
В одно мгновение занялось
И, отпустив благословение
Словами: «Воцарит любовь!»
Все закрутилось, завертелось,
Сгорая в пламенном огне.
И жить, и песни петь хотелось
На созданной Творцом Земле!

Цвела Земля, не зная горя,
На протяжении тысяч лет,
До той поры, пока в природе
Не появился Человек.
Красив и чист, был изначально.
Не видя края торжеству,
Пред ним и ангелы склонялись:
«Подобен самому Творцу!»

Но счастье быть не может вечным,
У всякой сказки есть конец
И, по наивности беспечной,
На ложь поддался Человек.
Был одурманен сладкой речью
О воле выбора судьбы,
И ядом был отравлен смертным
Клыками дьявольской змеи.
И, опьяненный словом змея,
Что в мире нет его важней,
Вмиг возгордился Человече:
«Я есмь Царь на всей Земле!»

Узнав про то, явился Сыну
Во гневе праведном Творец,
Старался обуздать детину,
Но был упрямым Человек.
Перед Отцом стоял он гордо,
Глаза свои не опускал
И, в лживых убеждениях твердый,
Он покаянья не искал.

«Ну что-же, Сын, ты сделал выбор.
Я сам вложил его тебе.
И не держи в себе обиду,
Все покоряется судьбе.
Тебя из Рая изгоняю,
Чтоб поумерил прыть свою,
Чтоб по земле во тьме скитаясь,
Вернулся, каявшись, к Отцу»

И Сын ушел, не обернувшись.
Врата закрылись за спиной.
А впереди лежала пустошь –
В сравнении с Раем – мир иной.
Здесь все грубее, приземленней,
Здесь каждый шаг – сплошная боль.
Но он, гордынею ведомый,
Упорно шел на горизонт.

II.
Не легкой выдалась дорога:
Не слышно ангелов хвалы,
Боль, холод и в мозолях ноги –
К подобным тяжбам не привык.
Прошел не мало лиг по свету,
Стал привыкать к чужой земле.
В любом краю, где бы он не был,
Отца не славил Человек.
Обидой, злобою сгорая,
Посеял ложь среди людей,
Всех в своей вере убеждая,
Что человек есть царь царей!

Был горд собою Человече,
И насмехался над Творцом…
Но годы шли, пришло и время,
Когда однажды стал отцом.
Детей он холил и лелеял,
Оберегал от всяких бед,
А яд змеиный не заметил,
Что с давних пор несет в себе.

Случилось. Брат обидел брата.
Цена всей ссоры – медный грош,
Но яд в груди искал расплаты,
И брат поднял на брата нож.

(Нет горя худшего на свете,
Нет боли, что всего сильней,
Нет скорби тяжелее этой,
Когда теряют сыновей)

Разбитый горем, Человече
Во гневе перед сыном стал.
Но, в правоте своей уверен,
Тот покаянья не искал.
Тогда изгнал из дома сына
И проклял род его на век,
И в сердце, сдавленным кручиной,
Внезапно вспомнил об Отце.

III.
За моги годы во скитании,
Познав всех «радостей» земных,
Свое он принял наказание
И понял, что живет во лжи.
Что зря поддался слову змея,
Что не послушался Отца,
Но злое дьявольское семя
Уж зацвело в «земных садах»

С тех давних пор, по наше время,
Во тьме блуждает человек,
Он позабыл дорогу к Свету,
Пустивши корни на земле.
Но, кровной памятью ведомый,
Стремится ко Святым вратам,
Чтобы коленопреклоненным
Просить прощение Отца.
А за Вратами, на скамейке
Под Древом, что корнями держит мир,
Ждет своего Сына возвращения
Усталый и седой старик.