Пламя войны

И танки
въезжали
на площадь Берлина,
Солдаты ступнями чеканили марш,
Советы, воспрянув в порыве
едином,
Мололи фашистскую Германию в фарш!
Нам победа грезится
скалой
монолитной -
Но воздвигнута та на осколках камней
И в этих осколках,
отшлифованных кровью,
Вся горечь, вся боль отвоёванных дней!
Нет, нам не в силах познать то
Отчаянье,
Не познать настоящего Страха
Не прочувствовать матери слёзной
Печали,
Чей взор уже видит багрову рубаху...
Прикоснуться к истории - можем.
Можем память почтить о Победе
Прочитайте мрачну историю,
Хранят Подвиг истории эти.
Раз на речку
приехали
Наши солдаты.
И немцев заметил товарищ Смирнов.
Полетели в их логово
пули с гранатами.
И перебили всех до одного.
Труба загудела, провозглашая
Победу над гадом-врагом.
Товарищ Смирнов,
праздновать оставляя
друзей,
Осмотреть шёл окоп...
А там -
Немец - солдатик.
Зеленый-зел;ный,
Застыл с немым криком на синих губах,
Боец закалённый промолвил "Касатик!.."
Бесстрашный и сильный
Зашелся в слезах.
Слеза прожигала на мраморной глади
узоры
солёной,
ох, горькой судьбы!
Не ради потехи,
Не шутки ради
Безжалостный вой раздавался трубы!
Клыками отравленными вгрызался в уши,
Всякой сильней громогласной пальбы.
И увидел в глазах Смирнов смерть грядущую,
И увидел в глазах тех безмолвны мольбы...
И что-то в нём,
вс;-таки,
оборвалось тут.
Опустил пистолет.
Рывком!..
Сгоряча!..
Развернулся!..,
себя самого укоряя...
К своим зашагал,
Отрешенно молча.
А немец, не веря,
Невидящим взглядом,
Посмотрел на лежащее рядом ружьё,
Прицелился, и
роковым снарядом
Вырвал душу из тела минувших боёв.
Замёрз сам.
Подняться с кричащей земли
Не пытался.
Мечтал о согревающей пуле внутри.
Путь в вечный покой оказался безрадостным -
В приказе не слышал он слова "Умри!"
А труба вс; летела,
И на берегу
Лежали два тела
На белом снегу.
В раскрытых глазах,
На застывших устах,
В умерших сердцах,
Не найти в них вины.
Объяло незримое,
Неукротимое.
Сожгло
Дотла их
Пламя войны.