Разговор по душам

           Две немолодые женщины в кои-то веки встретились в Манхэттене. Сами-то они  ни за что бы не согласились быть названными "немолодыми", но это неважно. Когда-то очень давно они учились вместе  на факультете иностранных языков Ленинградского университета.  Одна из женщин по имени Элла оказалась в то время в очень сложной, можно сказать критической ситуации. Ее семейная жизнь дала трещину. Молодой муж изменил, увлекся другой, а у них уже был маленький сын. И что было делать? А тут еще дипломная горела. В общем, положение было отчаянное. Элла металась, страдала, и моральную поддержку ей тогда оказывала Юля, натура стоическая и выдержанная. Она советовала подруге не ревновать и не нервничать. Юля тоже была замужем, но ребенка еще не было, а муж жил далеко, в другом городе, учился в аспирантуре. Эх, сколько бы они обе сейчас отдали, чтобы вернуться в то прекрасное полное невзгод время их молодости, несмотря на  все благополучие нынешнего существования.
                После развода Элла сбежала в Америку одна с ребенком. Было страшно, много трудностей пришлось преодолеть. Она переучилась на психотерапевта, получила субсидированное жилье в Манхэттене. Бегала на поэтические встречи с Бродским, познакомилась на одной из них с художником-галеристом, вышла за него замуж. Сама она тоже писала верлибры на английском и мемуары на русском, то есть человеком была весьма творческим. И сын у нее тоже был творческий, чем она очень гордилась. Он преподавал в университете, писал книги.  Правда, он был гей, и внуков у нее не было, но с этим она давно смирилась. Ей очень нравилась ее жизнь в артистической среде.
                Юля с мужем и сыном приехали в Америку лет на 15 позже. Они тоже  неплохо устроились. Юле пришлось переучиться на финансового консультанта. Муж у нее был профессор химии, и вскоре после приезда был приглашен в университет, руководил экспериментальной лабораторией. Они купили большой дом в Нью-Джерси. Сын Юли работал менеджером в крупном магазине, был женат на парикмахерше, как презрительно язвил ее муж, и растил двоих детей. Муж Юли был человеком очень энергичным, талантливым, интересным, находился в постоянных разъездах по научным симпозиумам и конференциям. Юля догадывалась, что у него были любовницы, но никогда не ревновала и не нервничала, не задавала вопросы. Муж эти качества очень в ней ценил, и Юля знала, что он никогда от нее не уйдет. Пустоту она заполняла чтением детективов и поездками на машине в Метрополитан Опера по субботам или воскресеньям.  Вот и сейчас муж ее был в отъезде, а она после оперы встретилась с давнишней приятельницей. Элла в свое время пыталась приобщить Юлю с мужем к художественной жизни. Они приезжали пару раз на выставки в галерее, приобрели немало картин, сходили вместе на несколько встреч с русскими писателями и поэтами. Сама же Элла  оперу не любила и ни разу не составила компанию Юле. Она соглашалась только на чашечку кофе и бокал вина в кафе неподалеку.
                О личном -  детях, мужьях, внуках - женщины уже давно не говорили, ну разве если было чем похвастать. Доверчивость молодости куда-то испарилась из их общения, чтобы по-настоящему разговаривать по душам.  Юля похвалила книгу воспоминаний Эллы, отметила ее изумительный стиль и хорошо описанные детали прошлого. Элла поблагодарила за похвалу, и обе женщины быстро и охотно переключились на политику, и разговор потек как по маслу - уж в очень  политизированное время они жили. Две войны бушевали в небезразличных для обеих странах, а в Америке опять надвигались президентские выборы. Элла была в ужасе от перспективы снова видеть в Белом доме рыжего клоуна Трампа. Только в самом начале своего пребывания в Америке она симпатизировала республиканцам, но с годами поняла, что голосовать за них - дурной тон. Она знала, что Юля с мужем, будучи людьми более провинциальными, голосуют обычно за республиканцев.  Но если раньше, лет 10 назад, это не было ни для кого проблемой, сейчас она искренне недоумевала и даже возмущалась. “Как можно голосовать за этого жлоба? - сокрушалась она. - Ведь он со своим авторитаризмом превратит Америку в фашистскую страну, точно также, как его дружок Путин установил фашизм в России”. Юлю несколько шокировала такая категоричность. Ей тоже не нравился Трамп, особенно из-за того, что его имя неизменно сопровождал скандал, но фашистом она его не считала, учитывая его  доброе отношение к Израилю. Юля осторожно предположила, что было бы неплохо, если бы к власти пришла милая республиканка Никки Хейли. “Но, увы, - вздохнула она с сожалением, - выиграть у Трампа  у нее никаких шансов нет. Разве что Трампа убьют.” Элла с воодушевлением подхватила эту мысль: “ Вот-вот, отличная идея! Вот за это я и выпью”. Юлю всю передернуло:
      - Ты пьешь за то, чтобы его убили?   
      - А что такого? Разве ты не хочешь смерти Путина?
      - Ну это совсем другое.
      - Поверь мне: они друг друга стоят. Окей, считай, что я пью за победу  Хейли, если тебе так больше нравится, - ехидным тоном произнесла Элла и подняла бокал.
      По дороге домой Юля устало удивлялась, как же они все дошли до жизни такой.  Как же это так получается, что интеллигентная, начитанная, творческая Элла, психотерапевт по профессии, хочет, чтобы кандидата в президенты США убили. Откуда эта кровожадность, людоедство? Ну вот ведь сама она, хоть и считает Байдена никчемным, самым худшим президентом США, отнюдь не хочет его смерти.